Данную тему лучше смотреть в совокупности с Шейла-на-гиг

Да, Сва, мы этот урок ещё в Приложение к Буквице: Уроки проходили 

Эта "буквенная магия" приложима не только к ШИЛЕ, но и к МИЛЮЗИНЕ, и к ЦИЛЛЕ-СЦИЛЛЕ, ибо все они из одного ларя и, как ни крути, а всё указывает на ВИЛ ЖИН(ок) - СИВИЛЛ. Но и это не предел, много разных подсмыслов-связей, включая МИНеРВ и МНЕМОЗИН, но стержень определённо валлийский...  А чтобы разобрать гору риса, бобов, гречихи и подсолнуха в отдельные словарные кучки, нужна армия добровольцев из отряда мышиных, в помощь Золушкам. Поэтому ждём-с ДОБРУЮ ФЕЮ, может, сделает так, что у Золушек появится хотя бы доп. виртуальная пара рук - на многорукого Шиву не претендуем покамест.

Было дело, в теме ДАНАЯ мы обсуждали... в общем и кратко это можно выразить русской пословицей "Кровь людская не водица". По всему, выходит, следующая после Шейлы-Шилы - Милюзина, которая и приведёт нас неизбежно к пресловутому "Красному дракону". Но начинать нужно с МАМЫ Мелюзины, поэтому предупреждаю: тема необъятная, как разрезанная на полоски шкура ОЛЕНЯ и разплесканное МЛЕКО с разбросанными КОСТЯМИ из ДВУХ РУКАВОВ Василисы Премудрой. По пути будем помалёху собирать артефакты: к примеру, старый (не новый!) герб Варшавы, прапор Волынских и связь борейского прозвания с муз. инструментом ВОЛЫНКОЙ; + ко всему состоит ли "бедная Лиза" в родстве с Лузиньянами и пр. и пр.

Вот покамест первые ЛАСТОЧКИ из ЛАРИНЫХ закромов:

Изначальный герб Варшавы, 1659

"Известна с XII в. как эмблема города Палермо, а на Руси - на малом прапоре боярина В.С. Волынского, который в 1671-1672 гг. вел переговоры с поляками по поводу заключения Андрусовского мира. На полотнище этого прапора изображено «Цареградское видение»: одноглавый орел, терзающий чешуйчатого змия, чьим композиционным продолжением и служит помещённая в отКОСЕ (прямоугольной косице прапора) Мелузина с длинным извивающимся "чешуйчатым" хвостом" (скорее водянистым, чем чешуйчатым - И.). 

Этих трёх картинок пока что достаточно, чтобы продолжить ПОЛЬСКУЮ ветку и начать новую - МИЛЮЗИНЫ и иже с ней. А потом можно растить следующую ветку - БАОБАБА - пардон, БАУБО (это в кучке "гречиха", географически ближе к Элевсину).

Непременно наведаемся в небольшой швейцарский городок ЦИЛЛИС (или Zillis). Собственно, там нас в первую очередь интересует ПОТОЛОК, а вернее, деревянные панели с потолочной росписи в церкви Св.Мартина (в первую очередь из-за этих двух МУЗицирующих Милюзин, но не только):

Пущий же интерес в нашей одиссее к ИСТОКУ (ДЪНу) представляют Мелюзины с ЗЕРКАЛАМИ,

правда такие-то Мелюзины - самые редкие гостьи сетевого пространства (в отличие от чешуйчато-хвостатых сестриц, - о, этих-то (якобы запутавшихся в мировой паутине) полным полно, как сельди в бочке ). Мелюзина ведь отличалась скрытным характером, поэтому "милюзины с секретом" всё больше по бабушкиным ларям прячутся, особенно те, у кого помимо зеркала имеется ещё и ГРЕБЕНЬ:

Нельзя обойти также вниманием ЗМЕЕВИКИ КИЕВСКОЙ РУСИ:

а также ПРОРАСТАЮЩИХ ДЕВ, которые не единожды упоминаются в КМ в разных ветках и в частности ЗВАНА-ЯГА для ЖЕНЩИН, посты 62 - 73, 76:

Отредактировано Иванка (2014-02-20 22:55:51)

Ты имеешь в виду на форуме...Эта Богиня и право дело, Прорастающая! Проросла всю Поселенную Богинь! Вот смех-то, а Сва-то думала, что она ко мне пристала. 

Ну может быть, бабуля, или уж Иванка пояснит, что это за рога у неё??? 

Оооо, ну ладно, понятно.

Да, ПОТОЛОК не слабый:

Там даже Морской лис е. И главное, что опять ЦИЛЛИС-ВИЛЛИС 

Красотинушка! Ох, была бы у Иванки ещё пара рук... да в СУТках 48 часов... она бы такого навыШИВАла!

Отредактировано Иванка (2014-02-21 15:34:55)

Пальметта
мотив орнаментики, получивший свое начало на Востоке, развившийся с особым изяществом и имевший большое распространение у древних греков, перешедший от них к римлянам и затем явившийся снова в искусстве Возрождения. Существенную часть П. составляет стилизированный лист пальмы, перышки которой справа и слева расположены симметрично и одинаково загибаются наружу.
Низ П. обыкновенно составляют два завитка (волюты). П. встречается у греков в лепных архитектурных фризах, в росписи стен, в живописи ваз, в орнаментации тканей и других предметов, но всего чаще его форма давалась акротериям (каменным выступам на крыше храмов и др. зданий), у вершины и обоих краев фронтона. (Энциклопедический словарь Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона. — С.-Пб.: Брокгауз-Ефрон. 1890—1907)

"Объяли меня воды до души моей..." - кто же не знает сего выражения? Или: "В огне брода нет".

Прежде, чем мы начнём рассеивать легендарные туманы вокруг МИЛЮЗИНЫ (у которой много имён) и чистить дно каравеллы от многих слоёв ракушек, Иванка хотела бы познакомить форумчанок с двумя источниками, которые имеют непосредственное отношение к теме. Потом станет ясно, почему. Один источник связан с ВОДОЙ, другой - с ОГНЁМ. Первый напичкан семитскими догмами касаемо Эдема, второй - славянскими воззрениями на природу, включая суеверия.  Каждый по своему ценен, ибо и там и там присутствуют зёрна потаённых сведений, которые обычно отсутствуют в мифологических подборках касаемо данной темы. Первый материал Иванке пришлось сократить вдвое из-за его непроходимой талмудической нудистики, но он стоит того, чтобы покорпеть над ним. Не поленитесь прочесть "пролог", он интересен уже тем, что как нельзя лучше иллюстрирует евр. целеустремлённость вкупе с потрясающей осведомлённостью. Обратите также внимание, как в авторском тексте пишется слово "бог".

Арье Каплан. Воды Эдена. Таинство Миквы
http://www.shabat-shalom.info/books/Ary … _Edena.htm

Мой друг несколько раз приезжал в Россию. Там он однажды посетил молодую еврейскую семью. Подробно обсудив с ней некоторые проблемы местных евреев, он уже собрался было распрощаться, но тут хозяин дома, высокий крепкий мужчина по имени Яков, тихо сказал, видимо, проникшись доверием к иностранному гостю: «Подождите, я Вам кое-что покажу».
Он подвел моего друга к платяному шкафу и, прежде чем открыть дверцу, оглянулся, будто хотел убедиться, что в комнате нет посторонних. Убедившись в полной безопасности, он открыл шкаф, сдвинул в сторону несколько коробок и осторожно приподнял пару досок на дне шкафа. Под досками обнаружились ступеньки, по которым они оба спустились. И оказались над маленьким бассейном. «Это наша городская миква, – гордо заявил хозяин. – Ею пользуются более сорока семей».
Затем Яков рассказал, с каким риском для себя он и его ближайшие товарищи строили эту микву. По закону советских властей, сооружать любые «религиозные объекты» можно только с их ведома и разрешения. Нарушителей строго наказывают. К тому же, Яков жил в доме, который считался принадлежащим государству, и в случае разоблачения ему грозил длительный срок тюремного заключения за «порчу общественного имущества».
Понятно, что миква строилась в условиях самой суровой конспирации. Ни знакомые, ни даже соседи Якова ни о чем не догадывались. Самым тяжелым оказалось копать землю под зданием – работа шла очень медленно, поскольку грунт приходилось удалять малыми порциями, чтобы не вызывать подозрений у соседей. По той же причине цемент приобретался в мизерных количествах – что называется «ради мелкого текущего ремонта», – пока не был накоплен достаточный запас для отделки стен миквы. С такими же предосторожностями добывались водопроводные трубы. При этом «подпольные», в буквальном смысле этого слова, строители старались точно следовать еврейским законам, касающимся строительства миквы. Так или иначе вся работа, трудновыполнимая даже в нормальных, обычных условиях, однажды была успешно доведена до конца.
Лишь завершив строительство, Яков отважился раскрыть тайну своим еврейским знакомым, да и то не всем и не сразу. Постепенно круг посвященных расширялся. Еврейские семьи одна за другой стали приходить в подпольную микву, и вскоре «сверхсекретным объектом» Якова стала пользоваться вся община.
Через год после визита моего друга Яков и его семья получили разрешение на выезд в Израиль. И он, и все его дети, выросшие в Советском Союзе, остались религиозными евреями.
Когда я спросил Якова, зачем он так рисковал и тратил столько усилий на строительство миквы «в подполье», он коротко мне ответил: «Без нее я не мог бы выжить как еврей». Одним из важнейших археологических событий в Израиле за последние годы стали раскопки крепости Масада, стоящей на берегу Мертвого моря. В ней держали оборону герои древней Иудеи, отдавшие свои жизни за Святую землю более восемнадцати столетий назад.
Одно из самых больших удивлений археологов было связано с тем, что в Масаде они обнаружили не одну микву, а целых две. Скорее всего, первая предназначалась для мужчин, вторая – для женщин.
Посудите сами, обитатели Масады стояли не на жизнь, а на смерть против сильнейшей по тем временам военной машины, принадлежавшей «супер державе» того времени – Риму. Но и живя в осаде, они нашли время и ресурсы построить на своей неприступной горе две миквы. Будучи религиозными евреями, они прекрасно понимали, что не смогут существовать без этих ритуальных бассейнов.
В ходе раскопок, проводившихся в Масаде, остатки микв были тщательно исследованы раввинами Давидом Минцбергом и Элиэзером Альтером. В отчете раввины отметили, что оба бассейна были построены с точнейшим соблюдением всех положений еврейского закона о миквах, который известен нам. Оказывается, за восемнадцать прошедших веков не изменилась ни конструкция миквы, ни ее значение.

* * *
Всякий, кто знаком с основами иудаизма, знает, насколько важна миква. Она была и остается одной из самых главных отличительных черт, по которым мы безошибочно выделяем евреев от всех прочих народов.
Наверное, многие удивятся, если узнают, что миква важнее синагоги. Ведь молитвенные собрания можно проводить практически в любом помещении, будь то частная квартира или даже магазин. Миквой же община обязана обзавестись в первую очередь – раньше чем люди обоснуются на новом месте.

Посещение миквы

На первый взгляд, миква – всего лишь маленький плавательный бассейн. Уровень воды в нем обычно достигает груди, а ее площади вполне хватает, чтобы свободно вместить трех-четырех человек. В большинстве случаев в воду заходят, спускаясь по ступенькам.
Присмотримся внимательней. На стенке миквы чуть ниже поверхности налитой в нее воды можно различить маленькое отверстие диаметром в пять-семь сантиметров, не больше. Вот это незаметное отверстие и дает бассейну статус миквы.
Прямо за отверстием находится важнейшая часть миквы – бор (яма), прикрытый съемной крышкой. Сам бор представляет собой тоже некий крошечный бассейн. Он заполнен натуральной дождевой водой, которая собирается естественным путем, с соблюдением правил, которые будут описаны ниже. В некоторых случаях используют родниковую или талую воду от снега или льда.
Кроме использования дождевой воды к бору предъявляют еще два требования. Первое требование: его емкость должна быть не меньше сорока сеа. Сеа – древняя мера объема, которой пользовались в библейские времена, она приблизительно соответствует девятнадцати современным литрам. Получается, что миква содержит около 760 литров дождевой воды.
Согласно второму требованию, бор должен находиться непосредственно в земле. Его функции не может исполнять какой-либо съемный или подъемный сосуд, типа бочки, ванны, таза и чана. Однако в некоторых случаях бор, сделанный из такого сосуда, встраивают прямо в корпус здания.
Сам бор тоже может служить миквой, но поскольку в нем очень трудно менять воду, его используют чаще всего в качестве источника, дающего статус миквы другому, соединенному с ним бассейну. Этот последний бассейн можно наполнять водой любым общепринятым способом, например, из городской водопроводной сети, и менять в нем воду в любое удобное время. Единственное требование состоит в том, чтобы он сообщался с водой бора через отверстие диаметром не менее пяти сантиметров. Соединив между собой два упомянутых бассейна и обеспечив тем самым контакт находящихся в них вод, мы как бы сообщаем воде более крупного бассейна статус воды меньшего бассейна. Процесс смешения вод этих двух бассейнов, называемый ашака, тоже будет подробно рассмотрен в одной из следующих глав.

Получив некоторое представление о микве, можно кратко упомянуть ее важнейшие функции. Еврейский закон предписывает погружение в микву в трех основных случаях:
1. Женщина после месячных. До посещения миквы она не может вступать в интимные отношения с мужем. Речь идет об очень строгом предписании Торы.
2. Обращение в иудаизм. Точнее сказать, погружение в микву является одним из важнейших элементов того процесса, который мы называем обращением в иудаизм. Без миквы обращение считается недействительным. Это относится в равной мере к мужчинам и женщинам.
3. Миква нужна не только для погружения в нее человека. Кастрюли и прочая кухонная и столовая посуда, если она изготовлена неевреями, также должна пройти «обращение» в микве; лишь затем ею могут пользоваться евреи. Этот закон имеет особый статус, не связанный с кашрутом.

Миквой пользуются и в некоторых других случаях. Например, существует традиция окунаться в микву накануне Йом-Кипура, Судного дня, в знак покаяния и стремления к духовной чистоте. Многие евреи погружаются в микву перед Субботой, что позволяет им глубже почувствовать святость Седьмого дня.
В древние времена миква выполняла еще одну важную функцию: она помогала удалять различные виды ритуальной нечистоты, которая по-еврейски называется тума.

Зачем нужна миква

Если внимательно посмотреть на содержащиеся в Торе заповеди, то в принципе их можно разделить на три основные категории.
Входящие в третью категорию заповеди называются хуким, «повеления». Мы их исполняем как повеления Б-га, независимо от того, понятен нам их смысл или нет.
Одной из важнейших заповедей этой категории является заповедь миквы.
На простом житейском уровне, говоря о воде, люди имеют в виду самое обычное моющее средство. Водой моют – этим сказано все, идет ли разговор о вещах, еде или теле. Тому, кто запачкался, кто не чист телом, – надо вымыться. Поэтому, когда мы обращаемся к понятию очищения в духовном плане, следует ожидать, что и здесь можно будет использовать воду в качестве очищающего средства. Так приходит миква, поскольку именно она дает нам такую возможность – очищать и тело, и душу. Впрочем, если внимательно прочесть Тору, можно увидеть, что значение миквы намного глубже – она не просто очищает. И здесь мы отмечаем два важных момента.
Первый момент связан с тем отрывком из Торы, где рассказывается о посвящении Аарона и его сыновей в сан священников, коаним (коэн – священник), особых служителей при Храме. В годы блуждания по пустыне евреи построили переносной Храм, который назывался Мишкан. Само посвящение в священники при Мишкане произошло по повелению Всевышнего вскоре после Исхода из Египта и было проведено братом Аарона, великим пророком Моше. И вот что интересно – в Торе сказано, что первым этапом посвящения Аарона с сыновьями в сан коаним было их погружение в микву (см. Шмот 29:4).
Отметим, что погружение было осуществлено не для «очищения», а скорее для того, чтобы изменить их статус; т.е. для возвышения, для перехода на более высокую ступень. Ведь первоначально Аарон и его сыновья ничем не отличались от других евреев. Но после погружения в микву они как бы приобрели новый статус, стали коаним, священниками.
Второй момент, связанный с особым значением миквы, касается Б-гослужения в Судный день, Йом-Кипур. Имеется в виду та храмовая служба, о которой говорится в шестнадцатой главе книги Ваикра, третьей книги Торы. (Хотя указанная служба не ведется вот уже более девятнадцати столетий, с тех пор как был разрушен Второй Храм, ее описание послужило основой для разработки другого Б-гослужения – синагогального – и нашло воплощение в молитве мусаф на Йом-Кипур.)
Апофеозом всего Б-гослужения в Судный день в древнем Храме был тот миг, когда первосвященник, коэн гадоль, входил в Святая Святых – особое помещение, где хранился ковчег с каменными Скрижалями, полученными Моше на горе Синай. Йом-Кипур был единственным днем в году, когда смертному разрешалось войти в Святая Святых. Но прежде чем войти в это запретное помещение Храма, коэн гадоль должен был надеть особые белые одеяния. При выходе оттуда он вновь облачался в свои обычные «золотые» одежды.
В течение Судного дня коэн гадоль дважды входил в Святая Святых. Поэтому от него требовалось пять раз менять одежды, поскольку всю церемонию он начинал и заканчивал в своем «золотом» одеянии. И каждый раз, прежде чем переодеться, он погружался в микву (см. Ваикра 16:4),
Дело вовсе не в том, что коэн гадоль мог где-то запачкаться, а потому ему надо было обмыть свое тело, чтобы не внести грязь в святое помещение. Просто, окунаясь в микву, он менял свой статус. Внешним символом всех изменений, которые происходили с ним, было переодевание. Вступая в Святая Святых, первосвященник поднимался на новый уровень, отличный от того, на котором он пребывал до этого, что и давало ему право войти внутрь святыни. Само же изменение статуса, или духовного уровня, достигалось путем погружения в микву.
Погружение для ритуального очищения в наши дни имеет тот же смысл. Мы входим в воду миквы не для того, чтобы смыть нечистоту с тела. Назначение всей процедуры состоит в изменении нашего духовного статуса. При этом мы переходим от состояния томе (нечистый) к состоянию таор (чистый). Короче говоря, данное очищение представляет собой не физическое очищение, а изменение статуса человека.
Но что меняется в человеке при погружении в микву? Намек на ответ приводится в другом талмудическом изречении:
«Новообращенный, пришедший в объятия иудаизма, подобен только что родившемуся ребенку» (Евамот 22а). Это высказывание имеет очень важные последствия – например, в сфере взаимоотношений новообращенного с его прежней нееврейской семьей. Так нам открывается одна из тайн миквы: оказывается, тот, кто выходит из ее вод, как бы рождается заново.
Если рассматривать микву с такой точки зрения, она становится неким эквивалентом материнского рожающего лона. Тот, кто вступает в микву и погружается в ее воды, как бы возвращается в чрево. А тот, кто выходит из нее, уподобляется родившемуся заново. В результате он получает совершенно новый статус.
Данный взгляд особенно верен, когда мы имеем дело с другой функцией миквы – с очищением от ритуальной нечистоты. Чрево матери – это место, полностью лишенное любого вида тумы, нечистоты. Новорожденный вступает в мир совершенно чистым, ибо, находясь в материнском лоне, полностью защищен от всякой скверны – как физической, так и духовной. Поэтому тот, кто входит в микву, как бы сбрасывает с себя всю грязь – физическую и духовную – и выходит из нее чистым и обновленным.
Аналогия между миквой и рожающим чревом просматривается намного четче, если вспомнить, что Тора, описывая первичное, самое примитивное, еще не организованное состояние вселенной в первые шесть дней Творения, говорит о создаваемом мире как о воде. В первых стихах (Берешит 1:2) говорится: «Земля была пуста и не устроена; тьма – над бездной, а дух Б-га парит над водой». Далее рассказывается, как на второй день «верхние воды» были отделены от «нижних вод». Наконец, на третий день воды были собраны в моря, в результате чего образовалась суша.
Та же идея проявляется и в этимологии еврейского слова «вода» – майим. Согласно некоторым авторитетам, это слово имеет тот же корень, что и вопросительное слово ма, «что». Когда человек погружается в воду, он отрекается от своего «я», т.е. как бы задает себе вопрос: «Что я такое?» Войти в воду – значит подвергнуть себя экзамену, проверке. Ведь если понятию «я» присуще постоянство, нечто, связанное с чувством уверенности, стабильности, то вода – это символ непостоянства, того, что течет, не имеет устоявшейся формы. Когда человек готов заменить свое, уже сложившееся «я» на готовность задать самому себе вопрос, – он готов также и к ответу, т.е. к тому, чтобы заново родиться.
Можно привести и более прозаическое объяснение. Когда человек погружается в воду, он попадает в среду, в которой его жизнь невозможна. Поэтому входящий в микву в буквальном смысле входит в такое состояние, где для него нет жизни. Согласно Торе, человек, прекративший дышать, уже как бы не живет. Ибо воздух – и есть жизнь. Таким образом, тот, кто погружается в микву, вступает на какое-то время в область смерти. А значит, когда выходит из нее – как бы рождается заново.
Кстати, здесь мы находим частичное объяснение тому, почему микву нельзя устраивать в емкости, изолированной от земли. Миква должна быть построена непосредственно в земле, примыкать к ней, ибо в некотором смысле она олицетворяет собой могилу. Входящий в нее человек становится на время как бы неживым. Только тогда, выходя из нее, он обретает новый статус, «рождаясь» для новой жизни.
В таком двойном уподоблении миквы рожающему материнскому чреву и могиле, в которой хоронят умерших, нет никакого внутреннего противоречия. Ведь и в чреве, и в могиле нельзя дышать, – они представляют собой крайние, полярные точки единого жизненного цикла. В связи с этим полезно отметить, что ивритское слово кевер, употребляемое обычно в значении «могила», в некоторых случаях обозначает «чрево». И то, и другое представляет собой узловую точку, символизирующую рождение и смерть. Проходя через эту точку, человек получает совершенно новый статус.
Теперь мы видим, что погружение в микву представляет собой одновременно обновление и возрождение. Ниже мы подробнее рассмотрим эту идею, но в начале давайте внимательнее изучим саму микву.

Когда пользуются миквой

Состояние нида

Чаще всего миквой пользуются женщины – для очищения после месячных. Разговор идет, главным образом, о замужних женщинах, но иногда данная процедура имеет отношение и к девушкам.
В соответствии с данным в Торе определением, женщина приобретает статус нида со времени начала ее месячных и вплоть до конца определенного периода, завершающегося погружением в микву. Тора так говорит об этом (Ваикра 15:19): «Если у женщины пойдет кровь, текущая из ее тела, то семь дней она будет (в состоянии) нида». Как мы увидим дальше, такой статус продолжается до тех пор пока женщина не погрузится в микву.
Слово нида образовано от надад, что означает отделенный, отлученный. Слово указывает на то, что находящаяся в таком состоянии женщина должна избегать всякого физического контакта со своим мужем. Следует подчеркнуть, что слово нида указывает не на менструальный цикл, а на необходимость «отделения». Женщина сохраняет за собой статус ниды до тех пор пока не погрузится в воды миквы, даже если истечение крови прекратилось.
В Торе содержится прямой запрет мужчине вступать в половую связь с женщиной, имеющей статус ниды. Эту заповедь мы находим в следующем стихе (Ваикра 18:19): «К жене во время ее ниды в нечистоте (когда она в состоянии тума) не приближайся, чтобы открыть ее наготу».
Половая связь между мужчиной и женщиной, которая находится в состоянии нида, считается очень тяжким грехом. В Торе сказано (Ваикра 20:18): «Если кто ляжет с женой, которая нида, и откроет ее наготу, то оба они будут истреблены из среды своего народа».
Сам факт освобождения женщины от статуса нида путем погружения в микву известен, главным образом, из Устной Торы, которая была получена еврейским народом на горе Синай одновременно с Письменной Торой.
Впрочем, на это положение, как и на прочие законы Устной Торы, имеется ссылка и в Письменной Торе. О состоянии нида в Торе сказано следующее (Ваикра 15:28): «Отсчитает себе семь дней и после этого будет очищена». Отсчитав семь «чистых дней», женщина должна пройти общепринятую процедуру ритуального очищения. Как мы уже видели, единственным средством такого очищения является погружение в микву. Поэтому миква необходима также и для снятия статуса нида. Хотя запрет на сожительство с женщиной, находящейся в статусе нида, не объясняется тем, что она пребывает в ритуальной нечистоте (тума\ способ изменения этого статуса приравнен к процедуре очищения.
Пользование миквой является одним из важнейших аспектов еврейской супружеской жизни. В некотором смысле, для упрочения брака оно играет роль более важную, чем сама церемония вступления в брак, и рассматривается как регулярное обновление супружества.
В Талмуде приведено одно из таких обоснований, имеющих прямое отношение к предмету нашего разговора. Поскольку правила ниды требуют от женщины отделения от ее мужа по крайней мере на двенадцать дней в течение месяца, супруги каждый раз испытывают состояние «медового месяца» после возвращения жены из миквы. В отличие от многих супружеских пар, сексуальная жизнь которых становится скучной и утомительной уже через несколько лет после свадьбы, муж и жена, неукоснительно исполняющие законы ниды, ощущают постоянное обновление своего влечения друг к другу.
Правила, касающиеся ниды и миквы, довольно сложны, поэтому супруги (равно как и те молодые люди, которые только собираются вступить в брак) должны как следует их изучить. Во многих крупных еврейских общинах для этой цели проводятся специальные консультации. Кроме того, каждый сведущий в данном вопросе раввин охотно сообщит заинтересованным супругам, если они к нему обратятся, необходимые сведения, а также даст список литературы по проблемам совместной брачной жизни. Главное правило таково: еврейская женщина должна после окончания месячных отсчитать семь «чистых» дней, как это предписывается еврейским законом, после чего она может снять с себя статус ниды, погрузившись в микву.
Хотя обычно законы ниды рассматриваются в контексте супружеской жизни, они не менее важны и для незамужних девушек. С того времени когда у девушки появляются менструальные циклы, она также приобретает статус ниды независимо от того, замужем она или нет. И сохраняет его за собой со времени своей первой менструации до погружения в микву перед вступлением в брак!..

Более глубокий взгляд

Река, текущая из Эдена

Насадил Г-сподь Б-г сад в Эдене, к востоку, и там поместил человека, которого создал. И наказал Г-сподь Б-г земле произвести всякое дерево, приятное на вид и годное для еды, и Дерево жизни посреди сада, и Дерево познания добра и зла. Из Эдена вытекает река – чтобы орошать тот сад, оттуда она разделяется и образует четыре русла... Взял Г-сподь Б-г человека и поместил его в сад Эдена, чтобы обрабатывал его и следил за ним. И повелел Г-сподь Б-г человеку: от любого дерева сада можешь есть, но от Дерева познания добра и зла не ешь, ибо в тот день, когда поешь от него, умрешь (Берешит 2:8-17).
Итак, перед нами рассказ о сотворении Б-гом человека, который был помещен в саду Эдена, где ему предстояло жить как совершенному существу. При этом Адаму была дана одна заповедь – не есть плоды с Дерева познания. Как повествует Тора дальше, жена Адама была введена в искушение змеем и вместе с мужем отведала запрещенный плод. Вслед за тем Адам потерял возможность идиллического существования в Эденском саду и был вынужден переселиться во внешний (относительно сада) мир, что свидетельствует о несовершенстве современного человека.
Все понятно. Но есть во всей этой истории один не совсем ясный момент. Посреди повествования Тора вдруг заводит разговор о какой-то реке, которая якобы вытекает из Эдена.
Тут же приводится подробное описание самой реки и ее притоков (в цитате мы его опустили); причем без видимой причины прерывается рассказ об Адаме. Такое развитие темы тем более странно, что нигде больше та река не упоминается.
В Талмуде говорится, что все воды, которые пребывают в нашем мире, ведут свое начало от реки, вытекавшей из Эдена (Бехорот 55а). В некотором смысле Эденская река является духовным источником любой другой воды. А раз так, то, даже лишившись возможности вновь попасть в сад Эдена, человек может на время восстановить с ним связь, когда входит в реку или любую другую воду.
В одном мидраше рассказывается, что, после того как Адам был изгнан из Эдена, он раскаялся в содеянном, сидя на берегу реки, вытекавшей из Эдена (Пиркей де-раби Элиэзер 20, 476). Хотя дорога назад ему была навсегда закрыта, он пытался сохранить свою связь с Эденом через ту реку.
Теперь понятно требование, согласно которому для миквы годится только естественная вода. Другими словами, миква может быть наполнена водой, поступающей из своего естественного состояния. Такая вода не вступает в контакт с человеком, который находится в состоянии, как мы сказали, духовной изоляции, духовного изгнания. Кроме того, она не встречает на своем пути предметы, подверженные загрязнению, – в противном случае прерывается ее прямая связь с рекой, что течет из Эдена.

Святость половой близости

Заповеди, относящиеся к ежемесячным женским циклам и статусу ниды, исключительно трудны для понимания. Тора сообщает, что с того момента, как у женщины начинаются очередные месячные, и до ее погружения в микву она имеет статус ниды. В этот период ей запрещены не только половые, но и все прочие физические контакты с мужем.
Многих вводит в заблуждение тот факт, что в некоторых примитивных племенах также существует запрет на общение с женщиной в период ее месячных. Некоторые критики так и пишут в своих сочинениях: дескать, законы Торы, касающиеся статуса ниды, скорее всего заимствованы древними евреями у окружающих отсталых народов и представляют собой видоизмененные чужие верования и обычаи. Поэтому, чтобы правильно оценить значение законов Торы, мы должны в первую очередь понять, в чем состоит их принципиальное отличие от запретов и верований других народов.
Но прежде посмотрим, что физиологически представляет собой менструация. Когда женский организм достигает половой зрелости, он в конце каждого менструального цикла начинает выделять из себя некоторое количество крови. Такая потеря крови связана с процессом размножения человеческого рода. Дело в том, что каждый месяц в организме женщины вырабатывается новая яйцеклетка, которая при оплодотворении мужской половой клеткой превращается в эмбрион. Из этого эмбриона затем формируется плод. При этом слизистая оболочка матки, эндометрий, уплотняется, окружая со всех сторон оплодотворенную яйцеклетку. Начинает активизироваться кровообращение, питательные вещества усиленно поступают к интенсивно развивающемуся эмбриону.
Если же рост яйцеклетки не завершился фазой оплодотворения, то спустя примерно две недели яйцеклетка изгоняется из организма и на ее месте образовывается новая женская половая клетка. Что происходит с эндометрием? Та часть слизистой оболочки матки, что была готова к уплотнению, не получив соответствующего сигнала, отторгается вместе со скопившейся в ней кровью. Продукт отторжения и образует то, что мы называем менструальной кровью.
Итак, менструальный цикл представляет собой некий повторяющийся процесс образования и разрушения обогащенной слизистой оболочки в матке.
Этот физиологический факт хорошо изучен, хотя с точки зрения науки он не так уж и прост. Здравый смысл подсказывает, что здесь все логично и эффективно: клетка зарождается, но на определенном этапе, не поддержанная оплодотворением, изгоняется из организма. Однако, если встать на позицию биолога, можно заметить, что было бы намного экономичней, если б оболочка не отторгалась, а всасывалась организмом. Тогда не будет ежемесячных потерь столь значительного количества необходимых для организма веществ. Заодно исчезнут неудобства, испытываемые женщиной.
Если бы современные ученые «конструировали» женский организм, то они наверняка предусмотрели бы такое положение, при котором матка находится в постоянной готовности «вскормить» оплодотворенную яйцеклетку – без всякой замены старой, неоплодотворенной клетки на новую. И в самом деле, ни один ученый не сможет вам толково объяснить, почему яйцеклетка должна «умирать», если она не встретилась с мужской клеткой. Большинство биологов видят в этом пример трудно объяснимой неэффективности системы размножения человеческого организма.
Для примитивного разума, не имеющего ни малейшего представления о принципе функционирования женской матки, сам факт, что женщина вынуждена регулярно терять значительную часть содержащихся в ее организме веществ, кажется странным и пугающим. Дикарь не может объяснить его логически и поэтому приписывает действию каких-то «злых сил». Такие воззрения присущи как современным отсталым племенам, так и многим народам древности. Согласно мнению большинства антропологов и этнографов, именно так можно объяснить главную причину стольких запретов, которые окружают женщину в период ее месячных, у многих примитивных народов.
Но и наши глубокие познания в области биологии не дают исчерпывающего объяснения этому физиологическому явлению. В своей работе Слабый пол Симона де Бовуар так характеризует менструацию:
Это сложный процесс, многие детали которого до сих пор остаются загадкой. Он охватывает весь женский организм, поскольку в яичниках и других органах эндокринной системы, таких как гипофиз, щитовидная железа и надпочечники, происходят бурные гормональные реакции, влияющие на центральную нервную систему, а через нее на все внутренние органы... В этот период женщина становится более чувствительной чем обычно, более нервной и раздражительной... Во время месячных она более остро ощущает свое собственное тело, которое представляется ей чем-то посторонним. И действительно, женское тело в эти дни оказывается как бы в плену у новой жизни, желающей утвердиться в нашем мире. Каждый месяц заново строится, а затем уничтожается «колыбель» для плода. Каждый месяц все тщательно готовится для зарождения ребенка, а затем жестоко уничтожается и уносится в кровавом потоке.
Но если взглянуть на месячные циклы с точки зрения нашего знания об общем человеческом несовершенстве, то все становится на свои места. В чем наиболее ярко проявляется физическая ущербность человека? Мы уже говорили об этом – в его неизбежной смерти. В самом деле, организм человека с возрастом постепенно изнашивается и в конце концов умирает. Правда, пока тело живет, оно обладает способностью к постоянному обновлению и восстановлению: не всякая болезнь завершается летальным исходом, не любая усталость сводит человека в могилу. В человеке, по крайней мере теоретически, заложен потенциал для вечной жизни. Но на практике, как мы видим, вечная жизнь неосуществима, по крайней мере пока. И причина – в том, что человечество продолжает находиться в состоянии несовершенства.
Другая область, где несовершенство человека бросается в глаза, – взаимоотношения полов и деторождение. Здесь одним из проявлений такого несовершенства является менструальный цикл, который и неэффективен, и неудобен, и неэстетичен.
Само деторождение тоже можно рассматривать как свидетельство того же рода: вместо того чтобы быть естественной функцией женского организма, как того требует элементарная логика, роды каждый раз превращаются в исключительно болезненное испытание для женщины. При этом роженицу отвозят в больницу, как будто она тяжело больна, а не готовится выполнить одну из самых естественных функций своего организма. Тора прямо заявляет, что таким образом проявляется человеческое несовершенство, связанное с грехопадением первой пары людей. Б-г сказал женщине (Берешит 3:16): «Увеличу твои муки в беременности – в муках будешь рожать детей...» Короче говоря, беременность и роды вместо естественной биологической функции продолжения рода стали болезненным и мучительным переживанием.
Как видим, в области продолжения человеческого рода человек проявляет себя как существо, далекое от совершенства. Ко всем приведенным примерам можем привести еще один – сексуальное влечение. Казалось бы, что может быть проще и естественней? Но и эта столь простая функция всегда оборачивается источником великих разочарований и несбывшихся надежд. Уже не раз проводились разного рода социальные «эксперименты» (типа практики «свободного секса»), в ходе которых делались попытки «восстановления» полового влечения как наиболее естественной человеческой функции. Но оказывается, что, когда дело касается взаимоотношений полов, любой человек, даже самый «раскрепощенный», по-прежнему склонен к психологическим конфликтам.
Отсутствие цельности в сексуальной жизни человека особенно ярко проявляется в отношении человека к своему телу. Среди всех живых существ только человек испытывает стыд от своей наготы. Здесь можно провести прямую параллель с тем, как грехопадение Адама отразилось на его сексуальном мировоззрении. В Торе говорится, какими были люди до грехопадения (Берешит 2:25): «Оба они – муж и жена – были наги, но не стыдились этого». Но что заявил Адам, после того как совершил свой грех? Оправдываясь, он сказал (Берешит 3:10): «Я боялся, потому что был нагим». Эти слова наглядно свидетельствуют о коренном изменении в отношении человека к половым связям и собственному телу после того, как он утратил совершенство.
Теперь, возвращаясь к теме нашей главы, мы начинаем понимать, почему женщина считается «нечистой», когда наступают ее месячные. Причина – в несовершенном состоянии человечества, которое было изгнано из Эдена. И действительно, наши мудрецы во все времена открыто заявляли, что менструация является результатом грехопадения человека (Шабот 32а, Эрувин 100б). Вот почему, женщине, пребывающей в ритуальной нечистоте, не разрешено вступать в пределы Святого Храма, который является своего рода Эденом. (Впрочем, данный запрет не распространяется на посещение синагоги.)
По той же причине женщине в состоянии нида запрещено вступать в половую связь с мужчиной. Остановимся на этом моменте. В соответствии с еврейской традицией, сексуальное влечение не является чем-то постыдным или «грязным». Наоборот, оно относится к наиболее возвышенным человеческим функциям, – если, конечно, нет разврата, а также при условии, что соблюдаются законы Торы. Брак на иврите – кидушин, что буквально означает «освящение», «святость», – от слова кадош, святой. Когда мужчина берет женщину в жены, он, надевая ей кольцо на палец, произносит:
«Будешь освящена для меня этим кольцом...» Освящена!
Прямой противоположностью брака является проституция. Интересно, что для женщины, предающейся разврату, на иврите есть слово от того же корня – кедэша'\ буквально та, что оскверняет свою святость продажей тела, поворачивает святость «другой стороной».
Одна из причин, по которым половые отношения возведены в разряд святых, кроется в их целесообразности, причем все остальные человеческие функции в этом плане не могут с ними сравниться. Действительно, в результате полового акта в мир опускается еще одна душа и рождается новый человек.
Кстати, тут мы находим объяснение, почему Б-г заключил Свой завет с Авраамом через обрезание, а не каким-то другим образом. Ведь завет нашего праотца со Всевышним – это неизгладимый знак на детородном органе еврея. Став отцом «избранного народа», Авраам, а затем и его дети, могли отныне использовать свой половой орган для привлечения в этот мир святых душ. Заметьте, лишь после того как Авраам прошел обряд обрезания, у него родился Ицхак. Не случайно, именно половой орган носит на себе свидетельство договора, заключенного с Б-гом.
Благодаря обрезанию, Авраам и его потомки смогли подняться из той пропасти, в которую люди оказались ввергнутыми после изгнания из Эдена. В результате обрезания, совершенного в знак заключения союза с Б-гом, половой акт, совершаемый евреем, рассматривается как священное действие, позволяющее ему приблизиться к тому состоянию, в котором человек пребывал до своего изгнания из Райского сада.
Подобно тому как ритуально нечистому человеку запрещено входить в Святой Храм, женщина-нида не может участвовать в половых отношениях. Ибо нида олицетворяет собой состояние человека, в котором тот находился сразу после изгнания из Эдена. Логика здесь такова: после того как был заключен союз обрезания (брит мила), половой акт снова приобрел святость (кедуша), а значит, снова стал тесно связан с состоянием человека до его изгнания. Именно поэтому женщина, находящаяся в состоянии нида, не может участвовать в освященном половом акте.
Еще проще можно сказать так: состояние нида является символом несовершенства у человека физиологической функции размножения. Пока женщина находится в состоянии нида, она не может участвовать в акте размножения.
Итак, половые отношения между мужчиной и женщиной-нида можно сравнить с вступлением в Святой Храм в состоянии нечистоты. Оба действия означают попытку подняться до уровня человеческого совершенства, оставаясь при этом в состоянии духовного падения. Поэтому такие мужчина и женщина заслуживают одинакового наказания – карет, «отсечение». Ему же подвергается и тот, кто, вступая в завет с Б-гом, отказывается сделать себе обрезание.
Термин выбран неслучайно. «Отсечение» вполне соответствует такого рода грехам. Наказание заключается в том, что человек как бы отсекается от духовного родника, который в прямую связан с Эденом. Существуют две широкие сферы, где можно получить доступ к высшей духовности, – это Святой Храм и завет Авраама. Если человек оскверняет хотя бы одну из этих двух святынь, он заслуживает «отсечения» от своего духовного источника.
«Отсечением» карается не только половая связь с женщиной-нида, но также многие другие виды сексуальных прегрешений, указанные в Торе, поскольку они оскверняют обрезание как символ завета с Б-гом. Такое же наказание полагается за нарушение Шабата, Йом-Кипура и праздника Песах, так как эти дни предназначены для того, чтобы человек возвысился до уровня Эдена.
Теперь нам ясен смысл очищения от состояния нида. Поскольку состояние нида тесно ассоциируется с изгнанием из Эдена, очищение от него требует акта, который символизировал бы восстановление связи с Эденом. Таким актом стало погружение в воды миквы.
Раньше мы говорили, что миква олицетворяет женское чрево и что она имеет прямое отношение к реке, вытекающей из Эдена. Теперь мы знаем, что состояние нида отражает несовершенство человеческой готовности к самовоспроизводству, а также тесно связано с женским чревом. Поэтому очищение от состояния нида означает возврат к «совершенному чреву», каковым и является миква.

Человек и природа

Мы рассмотрели конфликт внутри человеческого рода. Другим проявлением упадка является постоянный конфликт между человеком и окружающим его миром. В отличие от других живых существ, которые находят себе пищу готовой в окружающей среде, человек должен трудиться, чтобы есть. После того как человек согрешил, Б-г сказал ему (Берешит 3:19): «В поте своего лица будешь есть свой хлеб».
Совершив грехопадение, человек отныне вынужден есть хлеб «в поте своего лица». Он не в состоянии использовать свои умственные способности исключительно для духовного возвышения; вместо этого они служат ему с целью обеспечения самых обычных, животных потребностей. Особенно наглядно это положение проявляется в том, что человек использует металлические сосуды главным образом для еды и удовлетворения самых простых нужд.
Известно, что поиск для выхода сексуальной энергии способен заставить человека развязать войну, в результате которой он сам и другие будут подвергнуты риску быть убитыми. В этом мы находим еще одно свидетельство несовершенства человека и его неумения жить в гармонии с самим собой и прочими людьми. Провокационный характер действий моавитян, приведший к войне, подчеркивает разницу между евреями и неевреями, которая также является порождением грехопадения человека. Среди добычи, завоеванной израильтянами в ходе войны, весомую часть занимала металлическая утварь для еды – «золото, серебро, медь, железо, олово и свинец». Тот факт, что утварь была получена в результате распутства, идолопоклонства и совершения убийств, свидетельствует о том, в какой бездне оказался человек. Поэтому, для того чтобы ею можно было пользоваться, надо было духовно ее возвысить – окунуть в микву.

Продолжение следует

Второй, немного шокирующий источник привожу с комментами, важными для дискуссии касаемо половой принадлежности "смоКвы"  Но шок слабеет чуток, если предварительно заглянуть сюда, к УШАС ПРАЗДНИЧНЫЙ КРУГ

Немного странно, что МИКВА, связанная с водой, звучит похоже со СМОКвой, правда? Ну, и конечно, на память в первую очередь приходят славянские МОКРИДЫ - обряды, связанные с подношениями в КОЛОДЦЫ.

http://swinow.livejournal.com/108302.html
Макошь - богиня, или Мокуж - летающий змей?

Из всего современного неоязыческого славянского пантеона "богиня плодородия Макошь (или Мокошь)" - является, пожалуй, самой спорной реконструкцией (отчасти да, согласна. - И.).
Дело в том, что относительно неё в источниках нет ровно ни одного прямого сообщения, которое бы раскрывало её функции, или детали её культа. И вообще сообщений о самом этом божестве крайне мало. Тем не менее, вслед за рядом исследователей, таких как Н.М.Гальковский, Е.В.Аничков, Л.Нидерле, В.В.Иванов, В.Н.Топоров, Б.А.Рыбаков Мокошь, или Макошь считается славянской богиней. И даже конкретно - богиней плодородия. При этом, есть несколько упоминаний, в которых данное имя предстаёт в форме слова мужского рода.

Вот некоторые из них, перечисленных в постинге Мокошь (в самом тексте "богиня" сопоставляется с Параскевой Пятницой, образ который и правда может быть связан с каким-то славянским женским божеством, но не обязательно с Макошью):

Например, известно чешское божество влаги мужского рода Mokos, которому молились и приносили жертвы во время засухи. Представление о Мокоши как о мужском языческом божестве мы встречаем также в русской пословице «Бог не макеш, чем-нибудь да потешит».

В первой половине XIX века, когда только началось исследование этой богини, ее образ тоже трактовали как мужской. Например, А.С. Кайсаров (1804 год) писал: «Макош или Мокош. Какую должность отправлял этот бог у русских, до сих пор еще неизвестно. Нестор не говорит о нем ничего более, как что Владимир Великий велел соорудить истукан Макоша в Киеве и приносить ему жертвы». В том же 1804 году А. Глинка в Митаве издал книгу, где Макошь с именем Могошъ также считалась мужчиной. Д. О. Шеппинг (1849) также не определяет пол: «О Мокоше, или Мокошле известно только, что кумир его находился в Киеве, но какое это божество, определить трудно. Вацерад называет его богом дождя; Коллар же описывает его получеловеком, полурыбою, что дает некоторое сходство с чудом морским; в позднейшее же время обоготворяли его в значении бога дождя и сырости, и к нему прибегали с молитвами и жертвоприношениями во время большой засухи».

При этом следует указать (и об этом говорили многие читатели) что в наиболее древних текстах, при упоминании имени этого божества, окончания как в именительном, так и в других падежах, ставятся характерные для слов женского рода. Вот, например, лист из Радзивиловской летописи с упоминанием божества Мокошь (с ерь, или "мягким знаком" на конце): Радзивиловская летопись, 98.  Начиная с четвёртой снизу строки читаем: Перуна древяна, а глава ему серебряна, а усъ золоть, и Хорса, и Дажеб(о)га, и Стробога, и Семарьгла, и Мокошь. Мокошь упоминается на предпоследней строке. Это весомые аргументы в пользу того, что божество это женского рода.

Далее предлагаю вашему вниманию выдержки из текста Г.Базлова Мокош, публикуемые с любезного разрешения автора:

Пытаясь разобраться в нагромождении предположений о том, кем же были славянские боги, воспоминания о которых дошли до наших дней, нам не избежать вопроса о Мокоши, которого подавляющее большинство неоязычников считают богиней плодородия. Но – это не женщина, а самец, и к тому же, на радость женской части аудитории – это змей.) Первым кто выдвинул предположение, что Мокошь – это богиня плодородия, был академик Рыбаков. В своей книге «Язычестве древних славян» академик объясняет слово «Мокошь» так: (он использует написание «Макошь») как богиню судьбы, удачи или богиню плодородия и благоденствия (по его толкованию, «Макошь» - производное от ма-, «мать», и кош - «жребий» или «корзина для зерна».

Сейчас очевидно, что он ошибся. Хочу подчеркнуть, что я отношусь к нему и его работам с глубоким уважением. В науке должны делаться предположения, в том числе и не правильные. Потом они должны проверяться, отвергаться или приниматься, выверяться. С этой версией Бориса Александровича согласилась вся научная общественность. То ли ей (этой общественности) не было дела до изучения сути вопроса, то ли он шел в науке (скорее всего, так и было) впереди всех и просто не было компетентных ученых, которые могли ему возразить. А может быть, что авторитет академика всех ученых пониже рангом заставил притихнуть. Наверное, что и то и другое. Но в результате получилось, что возникла «славянская богиня» Мокошь, которой никогда у славян не существовало.

Мокошь упомянута в русских летописях и многочисленных поучениях против язычества. «Поучение духовным детям» в XVI веке так предостерегает: «Уклоняйся перед Богом невидимых: людей, молящихся Роду и рожаницам, Перуну, и Аполлону, и Мокоши, и Перегине, и ко всяким богам мерзким требам не приближайся» .

Ну разве из этого отрывка можно сделать вывод, что Макош – женщина? (Можно, судя по окончанию «и» (а не «у») в дат. п. – И.) Вовсе, нет. Очевидно, что женщины тут упомянутые – это рожаницы и Перегиня (видимо, Берегиня).

«Того ради не подобает хрстіаном игръ бесовскых играти, иже ест плясаніе, гудба, песни мырскыя и жрътва идлъскаа, иже молятся огневи пре овином и вилам и Мокошіи и Симу и Ръглу и Перуну и Роду и Рожаници» («Слово о мздоимании» по списку XVI века).

Опять упоминаются рожаницы и вилы, безусловно, женщины. И из этого отрывка не следует, что Мокош – женщина.

В «Слове об идолах» XV века сохранилась запись о Макоши: «…тем же богам требу кладут и творять словенский язык: вилам и Макоши и Диве, Перуну. Хърсу…». «Мажють Екатию богыню, сию же деву творять и Макош чтуть…»

В этом отрывке Макош упомянут наряду с какой-то славянской богиней, которую летописец, по аналогии с греческими богами называет Гекатой, то есть богиней Луны и чародейства. То есть Гекату «мажут», то есть мажут видимо жертвенной пищей, а так же её же - Гекату «творят», то есть изготавливают её идола. А Макош же, как-то отдельно чтут. Как мы видим, и из этого отрывка не следует, что Макош – женщина.

Мнение академика Рыбакова почему-то поддержали видные историки, исследователи мифологии. В. В. Иванов и В. Н. Топоров. Они высказали предположение, согласно которому «богиня» Мокошь почиталась как жена громовержца (Перуна) и играла одну из важнейших ролей в основном мифе, будучи похищенной противником громовержца или добровольно ему отдавшейся (в отличие от Перуна и Велеса, имя женского персонажа реконструируемого мифа — похищенной жены или жены-изменницы — точно не известно: в разных изложениях легенды она фигурирует под разными именами). Да и исходной подобной славянской легенды, как таковой не сохранилась. Есть попытка реконструировать утраченный славянский миф, опираясь на аналогии с мифами других народов. Так выдвинутая на скорую руку гипотеза была подкреплена ещё несколькими предварительными предположениями, которые за неимением других предположений стали научной парадигмой и взялись жить своей самостоятельной жизнью, как мифу и положено. Вскоре, энтузиасты и поверхностные ученые «обнаружили» «богиню Мокашь» на вышивках и стали усердно ей поклоняться.

Не обращая даже внимание на то, что у вышитого персонажа, для ясности, чтоб толерантные потомки пол не перепутали, зачастую изображалась борода, а часто и не малого размера мужской детородный орган.

Современные люди, из-за особенности современной моды, забыли, что широкополая одежда с раструбом внизу – это совсем не обязательно женское платье. На вышивке (да и на фотографиях) так же, почти как платье, выглядит кафтан – мужская одежда.

Так к названию ни когда не существовавшей славянской богини Мокоши, добавился «иконографический» образ «славянской богини», который, к тому же ещё и являлась изображением мужчины с бородой и весьма заметными первичными мужскими половыми признаками. Прямо, беда! Но неоязычникам был нужен образ «Богини Матери», желательно и имя её! Как же иначе молиться? Нет иконы, нет даже имени. Надо немедленно разработать, а то, как же?

Действительно, в славянской мифологии сохранились отчётливые следы неких женских божеств, функции которых не ясны. Но наиболее заметным остаётся след почитания некоего женского божества связанного с плодородием. Однако, опираясь на весь массив фольклорных текстов, можно увидеть, что оно везде называется Мать-Земля.

Даже изображенных коней, предусмотрительные предки пометили мужскими символами, мол – не перепутайте, это жеребцы, а не кобылы! Но и это не помогло.

Самое досадное, что и по мнению многих современных ученых – историков, Мокошь (Мокушь) выглядит так же. А все дело в инерции исторического исследования. У читателя, конечно должен возникнуть вопрос о том, от чего я так уверен, что Мокуш, это самец и летающий змей, а не славянская богиня плодородия. От чего я так уверен? А все очень просто. Во время учёбы в Тверском государственном ун-те, в конце 1980-х – начале 1990-х гг., и потом в течении 10-и лет работы преподавателем этнологии мы ежегодно, системно проводили этнографические экспедиции в сёла и деревни Тверской области для сбора этнографических материалов. Там мы коллекционировали предания о летающем огненном уже, огневом змее. И вот, от людей, видевших его живьём (многих людей) мы узнали, что этого змея зовут Мокуш (ср. со СМОК – И.). Впервые, это название встретилось в Молоковском районе Тверской области. Потом подтвердилось ещё несколько раз. Потом оно попалось в словаре Даля. Народ не делал предположений, научных гипотез, он просто знал, что Мокуш – это огненный летающий уж. Он помнил и не сомневался. Такие случаи намного достовернее предположений ученых, да и вообще любых предположений. Ибо здесь мы имеем дело с точкой зрения самого народа, ни в чем не заинтересованную точку зрения, то, что есть.

Поверья об «огненном змее» довольно широко распространены на Тверской земле. Обычно его называют «уж» (самое распространённое наименование), «огневой уж», «змей», «огненный змей», «змея». Точнее, было бы сказать, что и в псковской земле, в новгородской, вологодской. И как после выяснилось, что по всей верхней Волге, а потом и, на Балканах (смок-свири, то есть – свистящий смок) и на Украине (цмок), везде, все одинаково. Примечательно, что и на Британских островах дракона называют так же «сма́уг» - (smaug). Видимо, термин имеет очень древнее происхождение. В некоторых деревнях Тверской области, относящимся к разным районам : Молоковскому, Бежецкому и Пеновскому, — встречаются наименования «мокуш», «мокаш». Так зовут этого интересного персонажа имя, которого мы знаем из русских летописей и поучений. Но у нашего народа, он – летающий змей, а вовсе не богиня плодородия. И я уверен, что тут нет ошибки. И ещё, поскольку на Балканах он называется смок-свири, а везде у славян называется «уж» или «смок», то вероятно, что слово «мокуш» стало производным от словосочетания «смок-уж», так вероятнее всего и было. А этимология слова «уж» единодушно определяется лингвистами, как производное от слова «гуж», что значит – «веревка». Как нарицательное или иносказательное (возможно, что из-за табу) по отношению к летающему змею.

Приходится признать, что опрошенные в экспедициях люди, описывающие летающего змея – мокоша, очень единодушны в описании его внешности. Это змей с кожаными крыльями, размером он бывает от глухаря, до нескольких метров в длину. На голове у него красный гребень, напоминающий петушиный. Часто подчеркивается (и это хорошо видно, на примерах домовой резьбы) что у летающего змея на кончике хвоста стреловидный наконечник. Хотя такой наконечник есть не на всех изображениях огненных ужей. У змея две когтистые лапы, подобные орлиным, и два крыла, заканчивающихся пальцами с когтями. Во время полёта змей извивается и парит подобно орлу и не так часто машет крыльями как большинство птиц. По земле передвигается, неуклюже извиваясь и неловко перебирая ногами. В полёте очертаниями похож на детскую игрушку – «воздушного змея».

Интересна описанная манера ужа приземляться. Обычно он тяжело падает на крышу избы и вползает в печную трубу. Такое впечатление, что для того, чтобы взлететь, мокушу необходимо прыгнуть с высоты, как парапланеристу.

Г. Базлов предполагает, что образ Мокоша может быть основан на каком-то, неизвестном в настоящее время науке, животном. В поддержку чего он приводит параллели из фауны доисторических эпох, а также следующее свидетельство времен царя Петра Первого:

«Лета 1719 июня 4 дня была в уезде буря великая, и смерч и град, и многие скоты и всякая живность погибли. И упал с неба змий, Божьим гневом опаленный, и смердел отвратно. И помня Указ Божьей милостью Государя нашего Всероссийского Петра Алексеевича от лета 1718 о Куншткаморе и сбору для ея диковин разных, монструзов и уродов всяких, каменьев небесных, и прочих чудес, змия сего бросили в бочку с крепким двойным вином… ». Подписана бумага земским комиссаром Василием Штыковым.

(…) В длину сей монструз от пасти до конца (хвоста) спалённого в десять аршин и пять вершков (примерно 7,5 метра.), и зубья в пасти той яко у щуки, но более того и кривые, а спереди ещё более в два вершка (почти 9 сантиметров.), а крылья яко у нетопыря (летучей мыши) кожаные, и одно крыло от хребта змиева длиной аж в девять аршин и десять вершков (почти 7 метров.), а хвост зело длинен уж в четыре аршина и пять вершков (3 метра. ), а лапы голые с когтями яко у орла и более, и лапы на крыльях четырехперстные с когтями ж, а глаза блёклы, но весьма свирепы» (Исторические сведения о городе Арзамасе собранные Николаем Щегольковым. С видами и портретами. Арзамас. Типография Н. Доброхотова. 1911.)
Далее снова текст Г.Базлова:

Змей описан очень подробно и, что интересно, его внешний вид до мелочей совпадает с хорошо знакомым образом гада, которого побеждает святой Георгий Победоносец.

В европейской традиции этого дракона называют василиском.

В описаниях тверичан внешний вид «огненного змея» несколько разноречив. Но в общих чертах очень схож. Чаще всего это огненный шар или светящаяся змея большого размера: «Долгой, а хвост растопыренный, как у вороны, ярко-красный, как огонь» (Сандовский р-н, д. Желонки). Случается, пылающий шар и змею объединяют в одно целое: «Змей летал, как огненный шар» (Бежецкий р-н, д. Поречье). В таких случаях извивающуюся змею помещают внутрь шара. Нередко объединение образов выглядит подобно шару с хвостиком, при этом свечение шара сравнивают с «огневой грудой», «огневой копной». В целом стараются не называть имя «уж», а предпочитают давать описательную характеристику: кроме указанных сравнений, можно ещё услышать: «огоньки», «искры». Цвет «ужа» варьируется от ярко-жёлтого до пламенно-оранжевого, но чаще всего он – пылающе-красный с разлетающимися искрами. Причем, многие очевидцы настойчиво подчеркивали отличие змея от шаровой молнии.

В некоторых описаниях, когда его видели вблизи, «уж» крылат. Иногда крылья сравнивают с совиными, и поэтому этот персонаж уподобляют огненной птице. Крылья описываются и как кожаные, размером с воловью шкуру или овчину: «Уж летит, как овчина огня» (Бежецкий р-н, д. Корино).

Весьма частой чертой «огненного змея» является корона, венец или гребень: «с красным гребнем, как петун» (Сандовский р-н, д. Макаровское).

Не может ли быть, что сказочная жар-птица – это и есть мокош - летающий огненный змей? Наши представления об облике жар-птицы зиждутся на иллюстрациях детских книжек. А если абстрагироваться от того образа, что был нами воспринят от этих картинок в детстве, то жар птица очень похожа на описание огненного летающего змея.

Отношение к «ужу», как правило, доброжелательное, но рассказывают о нём обычно с какой-то таинственностью, часто полушёпотом. Летал он «и носил тому, кто что-то знал» (Сандовский р-н, д. Желонки); «Носил тем, кто Бога почитает» (д. Мантурьево); «Уж летал к колдунье, молоко носил» (Бежецкий р-н, д. Желонки). Приносил он обычно молоко, сметану, зерно, деньги. Подлетая к дому, «уж» рассыпается искрами по земле или, тяжело упав на крышу, заползает в трубу. Ношение «добра» в печную трубу обычно соответствует служению колдунье или колдуну. По народным поверьям «огненный змей» находится в подчинении у колдуна (колдуньи) и обязан «носить»: «У самих ни коровы, ничего, а всегда и молоко, и хлеб» (Рамешковский р-н, д. Русино).

Повсеместно сообщают, что мокоши часто охраняли посевы. От кого? Может, от мышей? Есть рассказы о том как мокоши приносили в избу мертвую мышку. В Молоковском р-не рассказывали, что «уж» сам может предложить службу. Для этого он приносит мышонка и кладёт в окошко за домом (в кошачий лаз); если мышонка принять, то «уж» начинает носить «добро».

Встречается много рассказов, что «уж» подлетает к окну: «Уж носит рожь – зёрнышки откусаны, молоко в окошко» (д. Бурцева Гора). Причём с ношением «добра» в окошко связываются представления о его добровольном служении и общедоступности. В Рамешковском р-не считается, что в окно «уж» может принести молоко доброму человеку. В Бежецком р-не доверие к нему доходило до того, что в какой-то день (точно не помнят, когда-то весной или летом) в открытых окнах ставили пустые крынки, «чтоб уж налил» (д. Поречье); «Уж летел огневой, наливал в крынки молоко» (там же). Видимо, не случайно, в Тверской домовой резьбе так широко распространён образ крылатого змея, который запросто можно увидеть на наличниках.

И подобных изображений мокуша можно обнаружить на наличниках изб во множестве по всей верхней и средней Волге. Что это, призыв «ужу» или символ зажиточности, обеспечивающий достаток в доме?

Фрагменты оконных наличникиво: Костромская область. Обломихино; Ивановская область; Ярославская область.

Известно много однотипных быличек о том, как кто-то перевернул вверх дном кринки (или перекрестил их), приготовленные для «ужа» в печке или на «мосту», и всю кухню залило молоком. По-видимому, встречи с «ужом» были нередки, так как сложилась практика воздействия на него: «Видела: летит красный, огненный мячик – уж несёт колдунье добро. Надо было пояс рвать, он бы отпустил всё» (Молоковский р-н, д. Дуброво); В народных представлениях «ужа» можно подчинить себе. Для этого «нужно снять пояс и бросить поперёк его полёта, и когда он пересечёт это место, тогда уже будет в твоей власти» (Рамешковский р-н, д. Ведное). Видимо, пересекаемый пояс (с точки зрения славянских мифологических представлений) – граница между мирами, которую и преодолевает «уж», при этом он символически пленяется человеческой опояской.

Встречаются былички о колдуне, превращающемся в огненного змея, практически ни когда о колдунье, оборачивающейся ужом. Есть и некоторые зловещие предания касающиеся Мокуша. Рассказывают, что он умеет оборачиваться в кого угодно и, пользуясь этой своей способностью, навещает вдов или девок в образе их умерших любимых. Иногда уверяют, что связь эта не доводит до добра, по тому, что избранница летающего змея начинает сохнуть и от такой любви однажды неизменно умирает. Однако тут не все так просто. В ранних пластах русской мифологии мы находим прямо противоположное, что от связи летающего змея с человеческой женщиной прежде родились богатыри. Мать же их оставалась живой и здоровой. Так появились на свет, например, такие известные былинные герои, как Вольга и Тугарин Змеевич. Оба они унаследовали от отцов способность к оборотничеству и умели летать. Масса подобных историй помнят на Балканах. Представления же о половой связи, которая приводит к смерти, это ни что иное как, поздний перенос блуждающего фольклорного сюжета, представлений об инкубах и суккубах, на миф о мокоше. То есть, кусок мифологического сюжета оторвался от своего основного мифа и прилепился к мифу совсем другому.

Подобные мокошам существа встречаются в ранней арийской мифологии. Это – наги. Народ – змеи. Они живут под землёй, там у них своё царство. У нагов есть царь - Васуки. Наги умеют оборачиваться в людей, летают и иногда вступают в половые отношения с человеческими женщинами. Древние индийские тексты относятся к ним почти ровно так, как наш фольклор к мокушам. Считается, что наги такие-же естественные существа, как и люди, но обладающие некоторыми необычными качествами.

Раз мы имеем такое очевидное совпадение в мифологических персонажах двух родственных индоевропейских народов, чьи пути разошлись 4 тысячелетия назад, то очевидно, что поверья связанные с мокушем восходят к глубочайшей древности. К временам, когда большая часть арийских племен (дошедших постепенно до Индостана) ещё не начала переселяться с территории Восточной Европы.

Любопытно, что в народных рассказах Тверской области, касающихся выращивания зерна – основного богатства, одни и те же действия может совершать как «огненный змей», так и человек: «Змея летает – пережинает рожь» (Сандовский р-н, д. Макаровское); «Старуха рожь пережинала» (Молоковский р-н, д. Ерново). В народе одни и те же действия часто склонны трактовать совершенно противоположно – то как обережные, то как вредоносные: «Уж забирает из хлеба сытость, из молока вкус» (Сандовский р-н, д. Мантурьево); «Женщина была, со ржи забирала всю сытость и силу» (Удомельский р-н, д. Холщебинка), поэтому, «чтоб ей силу не взять, нужно ей ржи отжать – немного» (там же); «Ужу сноп оставляли» (Молоковский р-н, д. Господинково).

На наш взгляд, внутренняя логика этих действий позволяет говорить о едином обряде «угощения или кормления ужа - мокуша»: если «огненному змею» не оставить сноп, то он или «исполняющий его обязанности» заберёт из хлеба сытость и силу. В этих фольклорных записях, вероятнее всего, мы можем наблюдать остатки древней языческой обрядности связанной с Мокушем.

В тверских песнях Купальского цикла встречается описание пильнования (подстерегания) змей:

Збирайтися, деўки, купальные пеяти,

Купальню пеяти, троих змей пильновати.

Адна ж зьмея пад хлеў падпалзаеть,

А другая зьмея кароў усасаеть,

А третия зьмея с хлеба спор збираеть

(Себежский р-н, д. Дедино).

В купальской песне соседнего Невельского р-на Псковской обл. (д. Терентьино) очевидна связь змеи с огнём:

Иван да Марья, на гары Купальня.

Там девки навоз разбивали,

Змяю пыджигали…

Другая псковская купальская песня ещё теснее связана с «огненным змеем», в ней даётся описание, напоминающее его рождение от купальского костра:

Ва поле гуляла, ва поле гуляла,

Агонь рыскладала, агонь рыскладала,

Змяю зыжигала, змяю зыжигала,

Куда змяя люта, куда пылятела?

(Архив экспедиции Санкт-Петербургской консерватории)

В д. Захарьино Калининского р-на Тверской обл. у «знающей бабушки» было записано такое поверье-запрет о «рождении ужа»: «Нельзя топить печь брединой (ивой), на ней змея щенится. Если будешь топить, то от той ветки, где змея щенилась, будет взрыв, вылетит шар огненный, вылетит и по небу полетит».

Недалеко от деревни Гирино Вышневолоцкого р-на расположены холмы, называемые «Семики». На их вершинах в канун Иванова дня, по воспоминаниям местных жителей, жгли костры. Вниз по Мсте, примерно в 5-6 км. от д. Гирино, в Удомельском р-не, находятся искусственно насыпанные «сопки» с плоскими вершинами, Змеиная гора у д. Поляны, Вышняя гора у д. Казикино и гора Змеинка у д. Манихино. По местным преданиям, сопки были насыпаны над могилами царей и использовались для подачи сигналов с помощью костров. Вплоть до 1960-х гг. на этих горах жгли масленичные костры (колёса на палках), вообще использовали их достаточно интенсивно в ритуальных целях (гадали, проводили кулачные состязания). В нашем архиве накопилось немало описаний «огоньков», «огненных шаров», «искр», которые наблюдались на вершинах этих гор. Интересно и то, что с этих гор местные детишки ещё не так давно запускали самодельного ромбовидного «воздушного змея».

Помимо ритуальных практик и поверий, на северо-западе России представления об «огненном змее» прямо и косвенно сохранились в паремиях: «В Егорий – змея появляется» (вариант: звёзды падают) (Рамешковский р-н, д. Киверичи); «Если на небе воссияло – уж полетел» (Рамешковский р-н, д. Бурцева гора). Представление о падающих звёздах, как гаснущих людских жизнях или как о приходящих с того света предках, сближает образ «ужа» («Змей светился, как звезда» — Рамешковский р-н, д. Горбово) с культом предков. В д. Найденово этого же района было зафиксировано следующее представление: «Говорили, что огненный шар – это дух, выходящий из умерших, поэтому часто его видели на кладбище». Можно предположить, что «огневой уж» является очень архаичным образом «волшебного родственника», «предка-покровителя», заботящегося о достатке рода. Многие черты отношений с «ужом» (кормление, зазывание, ношение им «добра») напоминают ритуальные формы общения с «хозяином» (домовым, лесовым, водяным), с персонажем «низшей демонологии».

Однако нельзя исключать возможность постепенной мифологической деградации в фольклоре некоего высшего существа восточнославянской мифологии. Того самого Мокуша, упоминаемого в качестве древнего славянского божества идол которому был поставлен князем Владимиром в Киеве. Кто же такой Мокуш? Это дракон.
В мифологии осталось множество свидетельств некогда широко распространенных представлений о смок-уже, и представления эти были распространены у всех славянских народов, что говорит об их большой древности. Угадывается некоторая мифологическая связь образа Мокуша с плодородием и охраной урожаев. Связан Мокуш и с огненной стихией. На эти соображения наталкивают астральные черты «ужа», его венец-корона, архаичность обрядов и фольклорных текстов, в которые он включён. Однако, сказать что-либо развернутое об этом славянском языческом божестве мы не можем. Не сохранилось ни одного цельного мифа, на основании которого мы смогли бы создать представление о том, кем для славян был Мокуш. О Зевсе, Марсе или Одине мы знаем неизмеримо больше. Знаем истории из их жизни, их характеры и пристрастия. Зато теперь мы знаем, как выглядит Мокуш, но о самом этом персонаже, как о славянском языческом божестве мы не знаем почти ничего. Подытоживая, скажем лишь, что Мокуш – это дракон, что он не является «матерью богов», и что пол его мужской. Вот, пожалуй и всё, что можно о нем сказать.

Накладная пластина. Кость, резьба. Середина XVI века. Новгород.

Комментарии:

Присоединяюсь к сказанному выше Озаром по поводу грамматики.
Добавлю ещё, что в приводимых автором купальских песнях упоминается почему-то змея, а не змей. По поводу вышивки - полным-полно вышивок, на которых углядеть мужской половой орган весьма затруднительно. Зато женская фигура видна очень даже чётко.

И, наконец, самое вкусное:

"Одно из его имен Мокос — муж Макоши, богини судьбы (нам известно по меньшей мере четыре поминания Мокоша-Мокоса в мужском роде) — таким образом и сам Велес, выступающий в сказках, как старик с путеводным клубком — бог Удачи."

http://www.litmir.net/br/?b=130204&p=3

"В так называемых исповедальных “худых номоканунцах” XVI в. среди запретов разных видов гадания есть и такой вопрос: “не ходила ли еси к Мокуши?”. В Олонецких краях в XIX в. о Макоши сообщали следующее: “Овца, как не стригут шерсть, иногда и вытрет; и говорят: Мокуша остригла овец. Иное: спят — веретено урчит. Говорят — Мокуша пряла. Выходя из дома она (Макошь) иногда подойдет, а о брус-от, о полати-то веретеном-то и щелкнет”. Макошь наблюдает за прядущими женщинами: “Мокуша великим постом обходит дома и беспокоит прядущих женщин. Если пряхи дремлют, а веретено и вертится, то говорят, что за них пряла Мокуша”.

Что же касается вопроса о её культе у балтийских славян - вот немного:

"На общеславянский характер М. указывает словенская сказка о колдунье Mokoska, зап.-слав. топонимы типа Mokosin vrch («Мокошин верх», ср. положение кумира М. на вершине холма), полабского Mukes, старолу-жицк. Mococize и др. (...) Ср. также топонимы соседних урочищ в землях полабских славян, отражающих имена Перуна и Мокоши: Prohn и Muuks

Вот, ещё наткнулся на этнографический факт: "Представление о Мокоши как о воплощении необузданной сексуальности сохранилось в русском языке. В подмосковных говорах словом мокосья называют гулящую женщину".

И у того же Озара:

"Созвездие Водолея в древней Руси называлось Мокрошь или Мокрешь, моравский историк XVIII века Стржедовский упоминает божество Макосла, связанное с водой, «мокридами» на русском Севере называли обряд, когда в почитаемый колодец бросали пряжу, кудель, что выводит нас на третье истолкование имени русской богини".

И у Рыбакова ещё один интересный, хотя и допускающий разные трактовки момент:
"Большой интерес представляет контекст, в котором находится Макошь в “Слове об идолах”:

“... тем же богам требу кладуть и творять и словеньскый язык: вилам и Мокошьи диве, Перуну, Хърсу...”.

К сожалению, мы не можем решить вопрос о том, как понимать соседстве двух слов: “Мокошьи диве”. Это может быть перечислением двух разных богинь — Макоши и Дивы (женской параллели Диву-Дыю), но с равным правом может быть и определением — Макошь-дива, т. е. Макошь-богиня."

Вот ещё, кстати: "На наш взгляд, внутренняя логика этих действий позволяет говорить о едином обряде «угощения или кормления ужа - мокуша»: если «огненному змею» не оставить сноп, то он или «исполняющий его обязанности» заберёт из хлеба сытость и силу. В этих фольклорных записях, вероятнее всего, мы можем наблюдать остатки древней языческой обрядности связанной с Мокушем."

Сразу заставляет вспомнить о "Волосовой бородке" (а также - "Николиной" и "Божьей").

И параллель с нагами тоже отсылает к образу Хозяина Нижнего Мира.
Собственно, Базлов и связывает Мокуша именно с Велесом. Здесь, в тексте, он этого не приводит, но при личной переписке он сообщал, что полагает его чуть ли не одним из воплощений Велеса, чем он, кстати объясняет то, что Мокушу в Киеве Владимир поставил идола, а Велесу - нет. Возможно, что под Мокушем почитался и сам Велес. Хотя, с другой стороны - мы знаем про "змеюку Перуна".

Только Базлов забывает, что идол Велеса в Киеве уже был. На Подоле. Что прекрасно объясняется противопоставлением Верха и Низа и вызывает в памяти теорию Иванова и Топорова о противостоянии Перуна и Велеса. К слову сказать, Никос Чаусидис приводит южнославянскую легенду в подтверждение этой теории:

"По преданию, на горе Перун, в Марьово, некогда жил Змей. У него были крылья под мышками, тело, обросшее русым волосом, а из очей блистал свет. Он превращался в разных животных или невидимых существ, мощно управлял всей природой. Эти свойства позволили ему провозгласить себя царем Перун-горы и Марьовской равнины. У У него был свой город – престол, построенный на вершине Перун-горы и названный Недин град, по имени царицы (соответственно, его жены). По преданию, помимо прочего, этот Змей воевал с другим Змеем (Теле Паша), с бычьей голов, живущим в пещере в Добро Поле. Борьба между ними (оба превращались в тучи) происходила в небесах и сопровождалась громом и молнией, градом, и Теле Паша вынужден был бежать (кн.290, Стр. 243-245).
В науке распространено мнение, что одним из основных событий, которые связаны с Ликом славянского Перуна, это его борьба с потусторонним богом Волосом (Велесом). Это событие, в марьовском предании, можем отождествить с борьбой Перуна – змея со змеем Теле (Телец, Вол) Паша, который своим животным видом (бычья голова) и потусторонними чертами своего жилища (пещера) полностью соответствует Велесу, подземному царю и покровителю скота и животных) (кн.161; кн.159, Стр151,152)."