Foxes написал(а):
испужаешься тута
А в пустой каморе не то что "испужаешься" - там НИ РВАНА 
Танец Саломеи СЕМЬ ПОКРОВОВ
Сообщений 31 страница 42 из 42
Поделиться312013-05-27 22:16:28
- Активный участник
Поделиться322013-05-28 00:29:37
- Активный участник
Иванка написал(а):
о ТАНЦУЮЩЕЙ КАЛИ (САЛИ)
- тоже ДАМА ПРИЯТНАЯ ВО ВСЕХ ОТНОШЕНИЯХ 
Отредактировано Иванка (2013-05-28 00:34:56)
Поделиться332013-05-28 00:43:38
- Активный участник
Только Солохи нам ещё не хватало. Иванка, с тобой не соскучишься!!! 
Поделиться342013-05-28 00:51:16
- Активный участник
Foxes написал(а):
Только Солохи нам ещё не хватало.
Именно. Саломея - Соломон - Солоха - Солома... - все на одном корню взросли... мда... К тому же глянь, как платочек завязан на голове. А ещё она звёзды с неба хватала - факт!
Поделиться352013-05-31 10:46:51
- Активный участник
Мы чуть было не упустили из виду БЕЗГОЛОВОГО Берлиоза из "Мастера и Маргариты" Булгакова.
Ведь и там ЖЕНЩИНА - АННУШКА, пролившая МАСЛО! - виновница "потерянной головы".
Если учесть, что первый московский трамвай назывался "АННУШКА", а Берлиоза переехал трамвай, управляемый вагоновожатой... Явный акцент на имени АННА.
Да, и ещё важный момент: именно из ГОЛОВЫ БЕРЛИОЗА (ЧЕРЕПА) сделана "ЗАЗДРАВНАЯ ЧАША" ВОЛАНДА. Чаша наполняется кровью убитого Майгеля, "претворенной" в вино: этим "вином" Воланд "причащает" Маргариту.
И ещё, чтоб вы понимали, КТО ТАКОЕ Булгаков: КОНСКИЙ ЧЕРЕП заменяется черепом Берлиоза. Ведь, в самом начале романа, как мы все помним, в сцене на Патриарших, Михаил Александрович Берлиоз в беседе с Иваном Бездомным отрицает "историчность Иисуса Христа". И Булгаков, таким образом, пытается доказать "историчность"? Но Воланд не говорит об И.Х., а говорит он следующее:
"Мастер и Маргарита". Фрагмент:
Воланд был со шпагой, но этой обнаженной шпагой он пользовался как тростью, опираясь на нее. Прихрамывая, Воланд остановился возле своего возвышения, и сейчас же Азазелло оказался перед ним с блюдом в руках, и на этом блюде Маргарита увидела отрезанную голову человека с выбитыми передними зубами. Продолжала стоять полнейшая тишина, и ее прервал только один раз далеко послышавшийся, непонятный в этих условиях звонок, как бывает с парадного хода.
– Михаил Александрович, – негромко обратился Воланд к голове, и тогда веки убитого приподнялись, и на мертвом лице Маргарита, содрогнувшись, увидела живые, полные мысли и страдания глаза. – Все сбылось, не правда ли? – продолжал Воланд, глядя в глаза головы, – голова отрезана женщиной, заседание не состоялось, и живу я в вашей квартире. Это – факт. А факт – самая упрямая в мире вещь. Но теперь нас интересует дальнейшее, а не этот уже свершившийся факт. Вы всегда были горячим проповедником той теории, что по отрезании головы жизнь в человеке прекращается, он превращается в золу и уходит в небытие. Мне приятно сообщить вам, в присутствии моих гостей, хотя они и служат доказательством совсем другой теории, о том, что ваша теория и солидна и остроумна. Впрочем, ведь все теории стоят одна другой. Есть среди них и такая, согласно которой каждому будет дано по его вере. Да сбудется же это! Вы уходите в небытие, а мне радостно будет из чаши, в которую вы превращаетесь, выпить за бытие. – Воланд поднял шпагу. Тут же покровы головы потемнели и съежились, потом отвалились кусками, глаза исчезли, и вскоре Маргарита увидела на блюде желтоватый, с изумрудными глазами и жемчужными зубами, на золотой ноге, череп. Крышка черепа откинулась на шарнире...
_________________________
Всё бы ничего... А далее... далее Булгаков пишет следующее:
– Сию секунду, мессир, – сказал Коровьев, заметив вопросительный взгляд Воланда, – он предстанет перед вами. Я слышу в этой гробовой тишине, как скрипят его лакированные туфли и как звенит бокал, который он поставил на стол, последний раз в этой жизни выпив шампанское. Да вот и он.
Направляясь к Воланду, вступал в зал новый одинокий гость. Внешне он ничем не отличался от многочисленных остальных гостей-мужчин, кроме одного: гостя буквально шатало от волнения, что было видно даже издали. На его щеках горели пятна, и глаза бегали в полной тревоге. Гость был ошарашен, и это было вполне естественно: его поразило все, и главным образом, конечно, наряд Воланда.
Однако встречен был гость отменно ласково.
– А, милейший барон Майгель, – приветливо улыбаясь, обратился Воланд к гостю, у которого глаза вылезали на лоб, – я счастлив рекомендовать вам, – обратился Воланд к гостям, – почтеннейшего барона Майгеля, служащего зрелищной комиссии в должности ознакомителя иностранцев с достопримечательностями столицы.
Тут Маргарита замерла, потому что узнала вдруг этого Майгеля. Он несколько раз попадался ей в театрах Москвы и в ресторанах. «Позвольте… – подумала Маргарита, – он, стало быть, что ли, тоже умер?» Но дело тут же разъяснилось.
– Милый барон, – продолжал Воланд, радостно улыбаясь, – был так очарователен, что, узнав о моем приезде в Москву, тотчас позвонил ко мне, предлагая свои услуги по своей специальности, то есть по ознакомлению с достопримечательностями. Само собою разумеется, что я был счастлив пригласить его к себе.
В это время Маргарита видела, как Азазелло передал блюдо с черепом Коровьеву.
– Да, кстати, барон, – вдруг интимно понизив голос, проговорил Воланд, – разнеслись слухи о чрезвычайной вашей любознательности. Говорят, что она, в сочетании с вашей не менее развитой разговорчивостью, стала привлекать всеобщее внимание. Более того, злые языки уже уронили слово – наушник и шпион. И еще более того, есть предположение, что это приведет вас к печальному концу не далее, чем через месяц. Так вот, чтобы избавить вас от этого томительного ожидания, мы решили прийти к вам на помощь, воспользовавшись тем обстоятельством, что вы напросились ко мне в гости именно с целью подсмотреть и подслушать все, что можно.
Барон стал бледнее, чем Абадонна, который был исключительно бледен по своей природе, а затем произошло что-то странное. Абадонна оказался перед бароном и на секунду снял свои очки. В тот же момент что-то сверкнуло в руках Азазелло, что-то негромко хлопнуло как в ладоши, барон стал падать навзничь, алая кровь брызнула у него из груди и залила крахмальную рубашку и жилет. Коровьев подставил чашу под бьющуюся струю и передал наполнившуюся чашу Воланду. Безжизненное тело барона в это время уже было на полу.
– Я пью ваше здоровье, господа, – негромко сказал Воланд и, подняв чашу, прикоснулся к ней губами.
Тогда произошла метаморфоза. Исчезла заплатанная рубаха и стоптанные туфли. Воланд оказался в какой-то черной хламиде со стальной шпагой на бедре. Он быстро приблизился к Маргарите, поднес ей чашу и повелительно сказал:
– Пей!
У Маргариты закружилась голова, ее шатнуло, но чаша оказалась уже у ее губ, и чьи-то голоса, а чьи – она не разобрала, шепнули в оба уха:
– Не бойтесь, королева… Не бойтесь, королева, кровь давно ушла в землю. И там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья.
Маргарита, не раскрывая глаз, сделала глоток, и сладкий ток пробежал по ее жилам, в ушах начался звон. Ей показалось, что кричат оглушительные петухи, что где-то играют марш. Толпы гостей стали терять свой облик. И фрачники и женщины распались в прах. Тление на глазах Маргариты охватило зал, над ним потек запах склепа. Колонны распались, угасли огни, все съежилось, и не стало никаких фонтанов, тюльпанов и камелий. А просто было, что было – скромная гостиная ювелирши, и из приоткрытой в нее двери выпадала полоска света. И в эту приоткрытую дверь и вошла Маргарита...
_________________________
В связи с вышенаписанным Булгаковым у меня вопрос: так чьей же КРОВЬЮ "причащается" Маргарита?
Заглянем снова в Евангелие от Марка:
"Настал удобный день, когда Ирод, по случаю дня рождения своего, делал пир вельможам своим, тысяченачальникам и старейшинам Галилейским, -- дочь Иродиады вошла, плясала и угодила Ироду и возлежавшим с ним; царь сказал девице: проси у меня, чего хочешь, и дам тебе; и клялся ей: чего ни попросишь у меня, дам тебе, даже до половины моего царства. Она вышла и спросила у матери своей: чего просить? Та отвечала: головы Иоанна Крестителя. И она тотчас пошла с поспешностью к царю и просила, говоря: хочу, чтобы ты дал мне теперь же на блюде голову Иоанна Крестителя. Царь опечалился, но ради клятвы и возлежавших с ним не захотел отказать ей. И тотчас, послав оруженосца, царь повелел принести голову его. Он пошел, отсёк ему голову в темнице, и принес голову его на блюде, и отдал её девице, а девица отдала ее матери своей".
Не сказано, чтобы ДЕВИЦА или МАТЬ пили свою же собственную КРОВЬ, "ПРЕТВОРЕННУЮ В ВИНО", потому что ЖЕНЩИНА и есть ВИНОГРАДНАЯ ЛОЗА.
Поставлю тот же вопрос иначе: зачем МАРГАРИТЕ "при-ЧАСТЯться ПРЕТВОРЁННОЙ в ВИНО КРОВЬЮ"? Потому что она “маргаритос” - от лат. ЖЕМЧУЖИНА? ПЕРЛ? МАТЬ ЖЕМЧУГА?
Ф.:
(Перламу́тр (от нем. Perlmutter — «мать жемчуга»)) – это переделанные знания первичных знаний «РОТА», - Гиперборейских астрономических и астрологических первичных знаний под названием «ТОРА» (то есть «НЕБЕСНЫЕ ТЕЛА «ТОРЯТ»» в космическом пространстве).
см. ОСИРИС – СЕРАПИС – АТТИС – АДОНИС, или ДИОНИС (ВАКХ) из НИССЫ
Найди ГЛАВНОЕ ОТЛИЧИЕ:
Вот и ещё одно ПОКРЫВАЛО-ПЕЧАТЬ сорвано. 
Отредактировано Иванка (2013-05-31 11:48:38)
Поделиться362013-05-31 21:59:48
- Активный участник
Иванка написал(а):
Ф.:
(Перламу́тр (от нем. Perlmutter — «мать жемчуга»)) – это переделанные знания первичных знаний «РОТА», - Гиперборейских астрономических и астрологических первичных знаний под названием «ТОРА» (то есть «НЕБЕСНЫЕ ТЕЛА «ТОРЯТ»» в космическом пространстве).
Философская модель образа Маргариты
Представляется, однако, возможным доказать, что Булгаковым воплощена в образе Маргариты и так называемая теологема Софии — вечной женственности, восходящая к Г. С. Сковороде и В. С. Соловьеву. Связь последней с именем Сковороды, правда, может показаться сомнительной, но, как мы уже знаем, Булгаков, работая над «Мастером и Маргаритой», воспринимал некоторые постулаты философии Сковороды сквозь призму книги Эрна о нем.
Григорий Сковорода- украинский философ
А Эрн, утверждая, что «в высших моментах своего философского созерцания» Сковорода заговаривал о «женственной сущности мира, о таинственном отношении его к Деве, превосходящей разум премудрых», трактовал эти его воззрения как «глубочайшую основу новой чисто русской метафизики», из коей и выводил, в свою очередь, тему вечной женственности у Соловьева.
«София, согласно Соловьеву,— идеальная, самосознающая женственная суть мира, порожденная в самой субстанции Божества. И одновременно она же — священное олицетворение совокупного бытия людей и всей твари, олицетворение культуры и природы в субстанционально-божественном. Это, если выразиться современным языком, как бы и проект и идеальная реализация мира в Боге» (Рашковский Е. Б. Владимир Соловьев: Учение о природе философского знания.)
Учение о женственной сущности (или женском начале) мира восходит, как известно, к философии гностиков. Коптская книга «Пистис София» (Вера-Премудрость), приписываемая Валентину из Египта (II в. н. э.), но в действительности являющаяся компиляцией из различных, еще более древних источников, излагает среди прочего идею о творческом женском начале мира, которое может развить свои творческие потенции только при воздействии активного мужского начала.
Соловьев же, разрабатывая идею «вечной женственности», в свою очередь, считал, что «перенесение плотских, животно-человеческих отношений» в сферу духовную недопустимо и что «поклонение женской природе самой по себе» является причиной нравственного «размягчения и расслабления», господствующих в современном ему обществе.
Цитата из предисловия Соловьева приведена нами для того, чтобы наглядней показать, что Булгаков, видимо, руководствовался этими соображениями философа, конструируя образ Маргариты. В начале романа героиня —«простонародная Афродита», «восприимчивая ко лжи и злу не менее, чем к истине и добру» (вспомним, что подруга Мастера, сострадая возлюбленному, вместе с тем с успехом лгала мужу, обманывала его), но постепенно ода перерождается и в конце повествования обретает нравственную силу, делающую ее способной противостоять «глубинам сатанинским последних времен».
До тех пор пока Маргарита только «лживое подобие» «Вечной красоты», она бессильна чем-либо существенно помочь Мастеру (отчего и становится лишь сокрушенной свидетельницей «размягчения и расслабления» своего возлюбленного, уничтожающего написанный им роман). Но, когда «все обманы исчезли» и красота Маргариты, прежде «обманчивая и бессильная», преображается в «красоту неземную», эта «непомерной красоты женщина» избавляет Мастера от страданий, способствует возрождению созданного им «слова» (т. е. романа об Иешуа) и в конечном счете побеждает смерть, ибо в смерти восходит вместе со своим возлюбленным к новой вечной жизни, вечному покою.
В этом смысле показательно и то, что во всех главах романа, действие которых сосредоточивается, говоря словами Соловьева, «в области сверхчеловеческой», «плотские, животно-человеческие отношения» между персонажами совершенно исключаются. Вспомним характерную в этом плане беседу Маргариты с Азазелло в Александровском саду, когда она (еще «простонародная Афродита») замечает насчет своего приглашения к «иностранцу» (т. е. Воланду): «Понимаю... Я должна ему отдаться». Рожу Азазелло перекосило смешком, и он, надменно хмыкнув, ответил: «Любая женщина в мире, могу вас уверить, мечтала бы об этом... но я разочарую вас, этого не будет».
Так, в движении и развитии образа Маргариты Булгаковым была, вероятно, соблюдена соловьевская теологема вечной женственности. Но, конечно же, в художественно-психологическом отношении этот образ блестяще разработан в романе чисто по-булгаковски.
Наконец, старательно завуалированное, т. е. проявляемое лишь в результате интеллектуальных усилий со стороны читателя, значение имеет, не исключено, и самое имя героини. Иначе говоря, тут отдана, возможно, дань не только Гете, но и Сковороде, ибо слово «Маргарит» встречаем в сочинениях последнего, причем в контексте рассуждений о женском начале мира. В русском языке оно означало в XVIII в. жемчуг, жемчужину и вышло из церковнославянского (где являлось, в свою очередь, греческим заимствованием), но в XVIII в. это слово могло проникать в русский язык и через латынь.
В русском литературном языке оно имело двоякую грамматическую оформленность, т. е. могло быть как мужского, так и женского рода: Маргарит — жемчуг, маргарита — жемчужина. 
А вот в каком рассуждении мы находим его в сковородинском диалоге о зачатии и воспитании детей «Благодарный Еродий»: «Что бо есть в человеке глава, аще не сердце? Корень древу, солнце миру, царь народу, сердце же человеку есть корень, солнце, царь и глава.
Мати же что ли есть болящего сего отрока, аще не перломатерь, плоть тела нашего, соблюдающая во утробе своей бисер оный: „Сыне! Храни сердце твое! Сыне! Даждь мне сердце твое! Сердце чисто созижди во мне, Боже! О, блажен, сохранивший цело цену сего маргарита». Булгаков при его обостренном чувстве стиля вряд ли мог не заметить красоты этого отрывка, как и не оценить особого смыслового значения в нем слова «маргарит». Но даже если это не так, если мы и ошибаемся, именно при чтении «Благодарного Еродия» у нас и возник вопрос, а не воплощена ли в образе булгаковской Маргариты, помимо прочего, идея женственного начала мира? И уж остальные наши поиски пошли в этом направлении. ( И.Л. Галинская )
[реклама вместо картинки]
Поделиться372013-05-31 22:01:54
- Активный участник
Иванка написал(а):
Вот и ещё одно ПОКРЫВАЛО-ПЕЧАТЬ сорвано.
Иванка, поздравляю!
Поделиться382013-09-11 15:24:40
- Активный участник
Foxes написал(а):
Ну дык, испужаешься тута!
Foxes написал(а):
В Библии написано о семи печатях:
И один из старцев сказал мне: не плачь; вот, лев от колена Иудина, корень Давидов, победил, и может раскрыть сию книгу и снять семь печатей ее. (Откр 5:5)Части человеческого тела соответствуют Знакам Зодиака и Планетам.
Буквы имеют емкость, Планеты имеют емкость, человек имеет емкость.
В Торе планеты как печати, показанные в словах.
ЁМКОСТЬ.
Сва, будь добра: приведи в ветку свой перевод о Царице Савской и Мельхиседеке - ТАНЕЦ ПТИЦЫ (если книга вышла, и можно публиковать фрагмент).
Поделиться392013-09-11 21:33:43
- Активный участник
Иванка, книга ещё не вышла, так что публикую отрывок главы "Райская Птица" из книги М.Серрано "Визиты Царицы Савской" со ссылкой на издательство по договору.
Мельхиседек сидел около своей печи и ронял внутрь капли амаранта, зелёного камня, изумруда, ртути, синего сапфира, перья павлина.
«Там внутри, - говорил он, - должна родиться Райская Птица; вместе мы увидим её рождение. Я очень редко видел эту птицу. Последний раз в Атлантиде, в городе Авалон. Это птица, которая впадает в экстаз и раскрывает свои перья как планеты; всё целиком в самой себе. Это человеческая птица. Мы должны, сначала, создать птицу».
От печи исходил запах мирра, сандала, жасмина Атлантиды. Царица Савская была очень заинтересована, поскольку всегда любила благоухания, и считалось, что она первой изобрела их.
«Мельхиседек, ты думаешь, что создаёшь странные ароматы, которыми возможно обернуть моё тело и свести с ума планеты, победив смерть и выиграв вечность?»
«Эти ароматы будут действенны, если ты решишь бросить внутрь змею, которую несёшь в своей руке, и когда ты сама войдёшь туда. Вполне вероятно, что я последую за тобой, и тоже войду в котёл, и сварюсь вместе с тобой…»
И Царица Савская и Мельхиседек создали Райскую Птицу. Там, на полу дома Мельхиседека, в городе Соломона, Райская Птица начала свой Танец, но этого никто не знал.
Это известно как танец птицы. Она начинает сначала двигаться как сумасшедшая, как невменяемая, из стороны в сторону, с раскачивающейся головой. Она ищет, ищет
что-то, что потеряла. Она перемещается от ног Царицы Савской к ногам Мельхиседека. И так днями, неделями, и всегда в одно и то же время, с утра до вечера. Она одинока. Чувствует, что одинока. Внезапно она вскочила на край печи, и продолжила танцевать там. Но теперь это был неподвижный танец, так как танцевало её оперение. Оно раскрывалось, поднималось, росло. Это что-то невероятное, что очаровывает. Понятно, что птица безумна, что превратилась в человека, и больше, чем в человека, совершенного, всеобъемлющего - это бог. Её оперение заполнило комнату, дом Мельхиседека, который есть небеса с их планетами, в каждом пере этой птицы открывается глаз Царицы Савской, глаз, который смотрит непосредственно вовне, на город Соломона, на Храм Соломона.
А Соломон, похоже, начал догадываться, потому что он прервал свершение правосудия, оставаясь с поднятым мечом, и вручая невредимого ребёнка, не разделяя его, истинной матери. Он свершил правосудие, не подозревая об этом.
Птица исчезла; она была несуществующей. Это была Райская Птица.
Мельхиседек, с головой между рук, сказал: «Мы не можем здесь больше задерживаться. Оставаться опасно. Но также опасно не оставаться. Эта драма, эта история возможна один раз в вечности. Всё символично. Отныне, мы должны продвигаться посредством известных образов, повторяющихся с Атлантиды; это образы любви, которые не есть любовь. К сожалению, мы располагаем ограниченным числом символов. Жесты те же самые, но чувство другое…ты готова Царица Савская?.. Ты говорила мне об аромате… Там он будет создан».
«Что я должна делать?» - спросила она.
«Разденься и войди в купальню вместе со мной, кипи со мной. Перья птицы уже там. Змея проникнет, благодаря твоему полу, и выйдет, благодаря твоим глазам…Этот аромат будет для двоих…»
«Я пришла, – сказала она, – странствуя из Атлантиды… Но можем ли мы делать это без любви?»
Мельхиседек поднял лицо, и большое страдание отразилось в его глазах.
«Если мы задержимся, нас ожидает только лишь катастрофа, новое погружение Атлантиды из-за волны ужаса…Эта возможность появляется единственный раз за миллионы лет, только единственный раз… ты достаточно знаешь о боли песков, о бесконечных поисках, о неутолимой жажде, о мучении вечного возвращения… котёл готов, пылает и возбуждён, оперение Райской Птицы ждёт змею…»
Царица Савская колебалась на краю кипящей купальни, колебалась, не чувствуя любви к Мельхиседеку. Танец птицы производил восхитительное впечатление, но в то же время и неопределимое отвращение. Этот момент был серым, тяжёлым для неё. Зная, что принятие решения войти в котёл, завершило бы всё, и её мучения возрастов, эпох, её странствие через миры, в пустынях творения, возможно, закончилось бы. Но была ли она уверена, что хочет закончить это мучение? Несмотря на непостижимый возраст её души, она не чувствовала даже непобедимой молодости скачущей как кабарга в центре её сердца?.. Более того, она и пришла для этого, только для этого, пересекла пустыню от своего легендарного трона Ура, и на краю такой желанной мистерии, вместе с мудрым Мельхиседеком, Царица Савская колебалась, опуская мало помалу руки, а также свою вуаль.
Здесь тело Царицы Савской. Её душистые волосы ниспадают на огромный, как сфера Луны, лоб. Её тонкая шея немного склонилась в сторону змеи. Её, широко открытые, глубокие глаза, стараются уловить всё, каждый миг происходящего. Её губы открыты к молоку и мёду её внутренностей. Её плечи и руки сломлены. Её маленькие груди пасутся, как близнецы кабарги… Её живот очень мягкий. Её ноги длинные, как путь из Ура. Её пол как тёмный цветок моря, поглотившего Атлантиду. Её ступни покрыты песком до лодыжки. Её руки с тонкими пальцами, где содрогалось безумие Бога, с ногтями, царапающими мраморные плиты, замерзающие камни, в течение веков, возрастов, через страх.
Мельхиседек поднялся, сбросил своё облачение, взял жезл (возможно, жезл Аарона) и коснулся её. Она превратила свою змею в другой жезл. Жезлы без цветов.
Мельхиседек сказал: «Мы должны объединиться грудью…»
Но в это время облако пара поднялось из печи и накрыло тело Царицы Савской, сделав её на мгновение невидимой для Мельхиседека. Это было что-то непредвиденное, возможно, вещество было плохо смешано из-за отсутствия любви. И Райская Птица, которая не умерла, а ожидала на полу дома Мельхиседека, улетела петь в Храм Соломона. Птица предала Мельхиседека, и известила город о визите Царицы Савской. На рассвете, влетев в окно спальни Соломона, она принесла ему ароматы Атлантиды и сказала, что Мельхиседек подготовил Царицу Савскую для его спальни.
Соломон повесил меч правосудия, надел сандалии, свой лучший плащ и смотрел в окно на древний рассвет. Он чувствовал птицу, испускающую трели на своей груди, Райскую Птицу и также древо Рая, растущее внутри его души; древо со змеёй.
Перед тем, как пойти в дом Мельхиседека, Соломон хотел во всём убедиться, и встретиться со старейшим мудрецом города, бывшим когда-то Учителем Мельхиседека.
Учитель сидел рядом со Сфинксом. Он говорил только: «Это место, - говорил он, - где затонул другой мир. Это знак. Здесь родится также новая земля. Знак был увиден, но не понят. Только безумцы оценят это. Только те, кто любит…»
«Учитель, - проговорил Соломон, – я хочу знать, возможно, ли погрузить мир в кипящие воды без любви, мир или тело, тело царицы или рабыни… Или моё тело, тело раба…»
«Ты хорошо говоришь, - ответил Учитель, – Царь всегда раб…»
«Раб правосудия…»
«Забудь о правосудии и станешь Царём. Любить – значит забыть правосудие. Любить – значит потеряться… Любить – значит плавиться в печи Мельхиседека, рисковать царством, погружать Атлантиду… Я учил Мельхиседека, я построил Сфинкса».
«Ты сделал это без любви, Учитель?»
«Тебе я отвечу, как Сфинкс… Я сделал это вне правосудия, я сделал это с числом три, с этим числом, которое больше, чем два, потому что в двух нет покоя, нет покоя без обмана; я сделал это с семенем и веществом трёх, которое убегает, приближается и снова исчезает, потому что оно не для покоя, но для боли, для расстояния… Она приходит и уходит… Но когда она уходит, это с тобой уже навсегда… За пределами правосудия близко преступление и смерть… Рассекая ребёнка мечом, ты удовлетворяешь ложную мать, которая является настоящей, потому что желаешь большего… Когда ты думал, что вершишь правосудие, ты не делал этого… Когда ты несправедлив, ты с богом, потому что ты любишь…»
«Учитель» - возразил Соломон – «я должен войти в историю, как справедливый Царь!»
«Люби…Убей Мельхиседека!»
«Это самоубийство!.. Мельхиседек мой брат, мудрец моего царства, Мельхиседек я сам …»
«Имей волю умереть … Всё едино. Смотри на этого Сфинкса, это рыба, это птица, это животное, это человек… Я есть ты… Ты Царица Савская… Люби себя самого…Люби Царицу Савскую как самого себя, убей Мельхиседека как самого себя… Со дна вечных вод, разрушающих миры, ты возвращаешься как рыба, как птица, как раб, как царь, как царица… Мельхиседек уже умер…Из его праха восходит Песнь песней… Она принадлежит ему, но история присудит это тебе…»
Перевод с испанского С. Большаковой
Отредактировано Foxes (2013-09-11 21:37:08)
Поделиться402013-09-11 22:47:59
- Активный участник
Foxes написал(а):
публикую отрывок главы "Райская Птица"
Ура, Сва! Очень кстати и к месту. 
Foxes написал(а):
Учитель сидел рядом со Сфинксом. Он говорил только: «Это место, - говорил он, - где затонул другой мир. Это знак. Здесь родится также новая земля. Знак был увиден, но не понят. Только безумцы оценят это. Только те, кто любит…»
Отредактировано Иванка (2013-09-11 22:49:10)
Поделиться412013-09-12 20:40:11
- Активный участник
Foxes написал(а):
Всё едино. Смотри на этого Сфинкса, это рыба, это птица, это животное, это человек… Я есть ты… Ты Царица Савская… Люби себя самого…Люби Царицу Савскую как самого себя,
Красивый рассказ!
ПРИТЧА
В индийской деревне жених после свадебной церемонии стучит в окошко невесты.
- Кто там? - спрашивает девушка
- Это я! - отвечает жених.
- Нет, это не тот, кого я жду.
После небольшой паузы парень ещё раз стучит в окошко.
- Кто там? - спрашивает невеста.
-Это ты!
Поделиться422014-03-27 00:43:12
- Активный участник
Foxes написал(а):
Только Солохи нам ещё не хватало.
Лаодика написал(а):
Солльх – имя вереска. Веет весной,
Птицы уснули на ветках зеленых...
см. Миротворная бездна: что мы знаем о Природе?
ВЫРГОНЬ — имеет внешность красивой женщины, но вместо волос у неё на голове змеи. Взгляд её смертелен. Живёт на берегу Океана далеко на западе. Весь год играет и смеётся. Но когда настаёт время спаривания, останавливается и начинает призывать. Сначала льва, затем других зверей, птиц и пресмыкаюшихся, и даже человека: «ИДИТЕ КО МНЕ». И кто бы её зов ни услышал, все идут к ней, ибо она знает языки всех живых существ, и, увидев её, умирают. Потому противиться ей никто не может. И вот доходит до языка волхвов, а у них был свой особый язык, и зовёт его. Волхв же, заранее по звёздам узнавший об этом дне, идёт издалека и говорит ей: «Вырой яму и всунь в неё свою голову, чтобы я не увидал её и не умер, приду и удовлетворю твоё желание». Она вырывает яму и прячет голову в яму. Волхв же берёт серп и им отрезает голову Выргони и прячет в посудину и когда грозит ему какая-либо опасность от змея, зверя или человека, то вынет и покажет им голову, и те оцепенеют.
Выргонь
Встречаются виды, родственные Выргони, и даже весьма на неё похожие, но всё же иные. Так, чёрная ДНА вселяется в человека и мучает его: «Дна аки молния скорость имеет и во все входит и в кости и в жилы и в члены». Есть похожие на Выргонь горгоноиды в виде полкана с телом Выргони. Имеются горгоноиды с прозрачным телом, руками и ногами и лишь голова видна, таких прозрачных и частично прозрачных горгоноид часто можно увидеть на змеевиках.
Нередко встречаются так называемые амулеты-змеевики с изображением головы Горгоны или с полным изображением одного из видов Выргони. Обычно изображения сопровождаются заговором, выполненным на греческом языке. Такой восстановленный по совокупности текст можно перевести как МАТКА ЧЕРНОТОЮ ЧЕРНЕЮЩАЯ ЧЁРНАЯ, КАК ЗМЕЯ ИЗВИВАЛАСЬ, КАК ДРАКОН ШИПЕЛА И КАК ЛЕВ РЫЧАЛА, КОГДА АГНЕЦ БЫЛ ЗАЧАТ. http://userdocs.ru/geografiya/6526/index.html?page=4
Вона как!
ср. ЭГИДА с ЕХИДНА (ЭХИДНА, ЯГИДНА). Т.образом, имеем антоним к ФРИГИДНА 